Троллейбус без номеров - [24]

После получаса блужданий они, наконец, оказались около высоченного дома. Балконы выпирали, будто частокол зубов, а в окнах гулял ветер.

– Нам сюда, – сказал Альберт Андреич и открыл дверь подъезда. – На пятый этаж.

Балагуря, компания поспешила по лестнице – лифт, конечно же, не работал. Другие квартиры, кажется, были пусты – по крайней мере, двери были нараспашку, и можно было легко забраться и посмотреть на чужую жизнь со всеми спрятанными в шкафу скелетами. Пока они поднимались на третий этаж, Саша с удивлением услышала детский плач.

– Там ребенок, кажется, Альберт Андреич, – сказала она.

Альберт Андреич прислушался.

– Может, ребенок, а, может, и доппельгангер под личиной ребенка. Всякое бывает. Эти твари такие умные, что даже не подумаешь иногда.

– Да пусть сходит, проверит, – хмыкнул Атеист. – Туристом больше, туристом меньше – какая разница.

Альберт Андреевич ощутимо нахмурился, завозились его брови, будто гигантские шерстяные гусеницы. В бороде спряталась улыбка.

– Вот ты с ней и сходи, а мы пойдем к нашему клиенту, – ответил он. – И не ной, сам подписался.

– Глупая девчонка, – бурчал Атеист, на всякий случай вытаскивая ножик из кармана джинсов. – Вот приспичило тебе посмотреть, кто там, так я все представление пропупущу. Они, понимаешь, собрались к какому-то профессору, который студентов своих на экзаменах заваливает. Так его напугают, что он до конца года будет всем ставить исключительно «Отлично». Ух, я бы посмотрел! А теперь что? Знай, плетись, прячься… может, это не ребенок даже.

От открытой двери квартиры повеяло холодом. Раздался громкий детский плач и откровенно чужое бурчание. Саша почувствовала, как по спине забегали шаловливые мурашки – такого голоса не могло быть у человеческого существа.

– Ты уверена, что не хочешь свалить? – спросил Атеист, почесывая растрепанный затылок. – Сейчас бы посмотрели, какой цирк умеет устраивать Альберт Андреич. Он, знаешь, как может напугать – небось, у своих страшилок подсмотрел. Вот веселье-то было бы!

– Помолчи, – шикнула Саша и тихонько открыла дверь в квартиру.

Там было точно так же пусто. Гулял ветер в открытых и давно разбитых окнах, стояли нетронутые и серые от пыли чешские сервизы за стенкой, шипел пузатый телевизор, накрытый кружевной салфеткой. В родительской комнате тоже было пусто: только темные улыбающиеся неразборчивые силуэты под кроватью. В детской громко заревели, и Саша бросилась на помощь.

Впоследствии она скажет Альберту Андреичу, что прекрасно понимала, что делает. Это не мог быть доппельгангер, это не могло быть что-то еще, что притворялось человеком – Саша это просто-напросто чувствовала, так, как студент чувствует, какой билет брать на экзамене. Это шло у нее откуда-то изнутри, и она смело бросилась вперед и включила свет в детской.

На кровати скорчился маленький мальчик, пускающий от страха уже даже не слезы, а сопли. Он все комкал и комкал одеяло, пытаясь спрятаться от чего-то огромного, синего и усатого.

– Съем, – пророкотало нечто, возвышаясь над мальчиком и пробивая головой потолок. На плечи посыпалась побелка. Саша испуганно посмотрела на Атеиста – но тот оставался спокоен, только пальцы рук слегка тряслись.

– Ты чего, малыш? – улыбнулся он, поправляя очки. Мальчик обернулся на него и открыл рот.

Конечно, удивишься тут, когда к тебе в комнату вламываются два незнакомых человека, один из которых рыжая девчонка в огромном зипуне, а другой студент с прилизанной прической. Особенно в тот момент, когда тебя излишне целеустремленно хотят съесть.

– Ты не бойся, парень, это всего лишь Синий дядя, – Атеист весело улыбнулся, и в этот момент он показался Саше самым красивым человеком на земле. – Смотри-ка!

Он подошел к рычащему Синему дяде, подпрыгнул и дернул его за торчащие усы.

– Съем, – обиженно завыл Синий дядя. Он как будто съежился и стал совсем маленьким и незаметным. – Уйду я от вас.

С громким топотом Синий дядя подошел к огромному дубовому шкафу с расписными дверями, со скрипом приоткрыл и исчез в темноте. Мальчишка всхлипнул.

– А если… из шкафа… он…

– У тебя есть клейкая лента? – деловито поинтересовалась Сашка. – Скотч.

– На столе, – пробормотал мальчик.

Саша аккуратно взяла толстый скотч и заклеила дверь. Крест-накрест. Какое-то время из шкафа доносился обиженный вой, но затем он стих. Стало как будто теплее, и не было больше этого пронзительного холода и пробирающей наизнанку пустоты. Мальчик испуганно улыбнулся.

– А вы… кто?

Атеист посмотрел на Сашу и кивнул ей.

– Мы – туристы. Путешествуем по чужим снам и спасаем таких, как ты. От всяких кошмаров. Ты только не бойся – как только тебе опять приснится страшный сон, просто позови нас, и мы придем.

– Хорошо, – сказал мальчишка. – А у тебя очень красивые волосы.

Отчего-то Саша покраснела. Ее в первый раз кто-то похвалил, и душа ее воспарила. Ей захотелось летать, танцевать волшебные танцы и хотя бы на мгновение забыть, кто она на самом деле.

– Нам пора, – сказал Атеист, тронув ее за плечо. – Он просыпается.

Действительно, мальчик просыпался: он ошарашенно тер кулаками глаза, комнату заволакивало туманом, а за окном начинался рассвет.