— Город жаловался?
Молчание.
— Так жаловался или нет?
— Нет.
— Они довольны моим присутствием, разве не так?
— Дело не в этом.
— Они довольны. И за тобой не посылали.
— Ты нуждаешься во мне, — сказал доктор Кроули.
— Да, наверное, — сказал, наконец, тролль.
— Ты признаешь это?
— Да.
— Ты будешь у меня лечиться?
— Да. — Тролль ушел в тень.
Лицо доктора покраснело и покрылось обильной испариной.
— Вот и славно! Но до чего же тут жарко!
Его очки горели на солнце.
— Глупец, — прошептал тролль. — С какой стати я бы тут сидел? Даже в самый жаркий день здесь холодно, как в погребе. Спускайся.
Психиатр колебался.
— Пожалуй, разве что, — проговорил он наконец, — ненадолго.
Его ступни соскользнули с края моста.
Вечером по мосту проходили трое ребятишек.
— Тролль, тролль, — позвали они.
— Тролль, тролль, — пропели они.
— Тролль, тролль, тролль.
— Дай нам камушков, ракушек, лягушек. Тролль, тролль, подари нам что-нибудь хорошее, тролль.
Они ушли, потом вернулись.
И на парапете моста в лужице прохладной водицы лежали влажная ракушка, головастик, авторучка, грифельная доска, сверкающие очки в серебряной оправе.
Под мостом ручей безмолвно нес свои воды. Когда дети перегнулись через ограждение, чтобы прокричать «Тролль, тролль!», они заметили ленивое, прохладное месиво из зеленых тростинок, зеленой травы и зеленого мха, влекомое течением, медленно, но верно плывущее на юг. А тем временем небеса затягивало тучами, и птицы выписывали в небе круги, и в воздухе впервые запахло осенью.
1950–1991
