Троица. Охотники на ведьм - [98]

— Первый есть! — радостно воскликнул собачник, спрыгивая с лошади и хватая паренька за длинные, мокрые волосы. — Всего лишь какой-то сосунок. Где остальные?! Сколько вас?

Парень до сих пор не мог отдышаться и лишь издал несколько ничего не значащих всхлипов. Собачник нанес ему парочку ободряющих ударов по лицу и оттащил бедолагу в сторону от берега, под присмотр своих людей.

— Ждем дальше. Долго они не продержатся, кем бы эти сволочи ни были…

Собачник графа не ошибался. На его жестком лице заиграла широкая улыбка, обнажившая остатки неровных зубов, желтизна которых была отчетливо видна даже в потемках. Со стороны озера слышались всплески, издаваемые беглецами, которые выныривали из воды один за другим. Гессен насчитал еще троих. Они не хотели грести к берегу, несмотря на угрозы людей графа, и держались на расстоянии, тогда Гессен поднял арбалет, тщательно выцелил одного из бултыхающихся в озере юнцов и выстрелил. Стрела со свистом преодолела расстояние между стрелком и жертвой и вонзилась парню в голову, тут же остановив его телодвижения.

— Кто-то хочет быть следующим? — в глухом голосе рыцаря слышалось удовлетворение. Он наконец увидел смерть и теперь успокоился на какое-то время. — Если нет, то гребите к берегу. Граф фон Шеленберг хорошо обойдется с теми, кто будет сотрудничать и расскажет ему, кто стоит за нападением и куда пропала графиня.

Собачник неодобрительно покосился на Гессена. Не было никакой нужды убивать кого-то из беглецов, они все равно не могли бы держаться на плаву слишком долго и были бы вынуждены приплыть к берегу рано или поздно.

— Смелее, — предложил Гессен двоим оставшимся в живых парням. — Мы не сделаем вам ничего плохого.

Они покорно повиновались и, глубоко вдыхая сладкий ночной воздух в разрывающиеся от напряжения легкие, повалились навзничь на берегу. Люди графа не церемонясь схватили пленников, связали их руки за спинами и перекинули поперек седел своих лошадей.

— Должен быть кто-то еще, — задумчиво проговорил собачник. — Неужели их было лишь четверо?

Он долго смотрел на воду, пока его люди собирались в путь, запрыгивая на коней и разворачиваясь в сторону дороги. Но на поверхности так никто и не появился. Лишь труп мальца со стрелой в горле неторопливо пошел ко дну, заполняясь жидкостью, а его очертания в потемневшей от крови воде становились все менее различимыми.

Собачник недоверчиво вздохнул и медленно отвел взгляд от озера.

— Едем обратно. Граф ждет нас с результатом. И он у нас есть.

Диас еще долго не выпускал из рук лямки седельной сумки. Его сознание помутнело, словно вода озера, обволакивающая испанца своими холодными объятиями со всех сторон. Где-то в дальних уголках его разума теплилась одна единственная мысль — они еще здесь. И желание выжить оказалось выше и сильнее потребности в дыхании.

Он очнулся, когда почувствовал, что его тело вдруг стало безвольно подниматься. Не имея больше никаких сил удерживать воздух в груди, Диас выпустил из легких пузырящуюся струю, завибрировавшую, как журчащий горный ручей, бьющийся о камни. Оцепенение прошло само собой. Испанец стал активно прорываться сквозь водяную толщу, к смутно виднеющемуся издалека свету повисшей над озером луны.

Глава XVII

Целая стая летучих мышей бросилась вон из пещеры одним сплошным потоком. От их беспорядочного, скрежущего писка волосы Марии встали дыбом, а по коже забегал неприятный холод. Она зажала уши руками и громко завизжала, совершенно не понимая, что происходит. Когда ей уже начало казаться, что этот леденящий кровь звук никогда не исчезнет, вокруг вдруг стало очень тихо. Единственным звуком, до сих пор сотрясающим свод пещеры, был ее собственный крик, который прервался так же резко, как и начался.

Даймонд влетел внутрь сразу после того, как напуганный рой летучих мышей покинул свое логово. Тупая боль растекалась по его левой ноге, в том месте, куда угодила одна из выпущенных арбалетчиками стрел. Другие стрелы либо благополучно пролетели мимо, либо были остановлены роем летучих хищников. Внутри пещеры было холодно, влажно и темно. Даймонд долго вглядывался в сумрак, но так и не разглядел Марии. Он нашел ее по тихому всхлипу, который она издала, поднимаясь на ноги.

— Мария?

— Я здесь. Я ничего не вижу, — в ее голосе слышались слезы и страх.

Даймонд, хромая и спотыкаясь, двинулся вглубь, до тех пор, пока не наткнулся на девушку и не взял ее за руку. Она дрожала. Он обнял ее за плечи и легонько прижал к себе, чтобы успокоить.

— Не бойся. Здесь мы в безопасности.

— Раз мы смогли забраться сюда, то смогут и они.

— Проход узкий, а у меня есть меч. Тут я смогу защитить тебя хоть от целой армии, а поутру, когда встанет солнце, мы подумаем, что делать дальше.

Даймонд усадил ее у стены пещеры, а сам осторожно подполз к проходу, через который пробивался лунный свет. Тройка воинов графа уже карабкалась по утесу, сбросив с себя тяжелое снаряжение. Даймонд разглядел их лица, озлобленные и уставшие, увидел блеск стали их кинжалов, зажатых в зубах. Они двигались со знанием дела, быстро подбирая подходящие опоры и с опаской проверяя их на прочность. Даймонд приготовился, плавно вытащив короткий меч из ножен. Правую ногу жгло от боли, струйка крови стекала по ноге, но охотник сосредоточился на врагах, подглядывая за их передвижениями из своего укрытия в зарослях у входа в пещеру. Вот они поднялись выше качающихся на ветру кромок деревьев, но до сих пор не видели его, притаившегося в засаде с мечом наготове.