Троица. Охотники на ведьм - [107]

Мария хотела заплакать, но не нашла в себе сил и для этого. Она изменилась в лице и побледнела, но ни одной слезинки не упало с ее ресниц, когда она узнала эту горькую весть. Однажды она уже попрощалась со своим любимым, а потом, на короткий миг, Бог дал ей надежду, что она вновь увидит любовь всей своей жизни. Эта надежда не продержалась и пары дней, как была развеяна.

Даймонд вдруг поднял голову и протер слипшиеся глаза. Он слышал весь разговор от начала до конца, хотя и находился в состоянии полусна.

— Есть одно место, — пробормотал он так тихо, что Гансу и Марии пришлось целиком обратиться в слух. — Там безопасно. Нам нужно в Каринтию, ко мне домой. Там нас не найдут. Никто не знает, кто я и откуда.

— За исключением меня, приятель, — возразил Диас, вновь обернувшись. — Но как же мы доберемся туда без всякой провизии? Это же долгие дни пути, особенно учитывая, что нам придется сойти с дорог и шариться по лесам и отдаленным горным долинам. К тому же вам с леди фон… Орсини, не помешало бы приобрести какую-нибудь одежку.

Даймонд кивнул на мешки с деньгами, свисающие с луки седла.

— Думаю, я готов потратить кое-что из этого, чтобы купить одежду и немного еды.

Диас нахмурился, но не стал возражать. У него были совсем иные планы на это кругленькое состояние, но, так как его хозяин оказался жив и почти здоров, распоряжаться деньгами испанец больше не мог.

Даймонд осторожно вытащил здоровую ногу из стремени и слез на землю. Лошадь выглядела уставшей. Он погладил ее бок и поднял туманный взгляд на Ганса.

— Почему ты здесь, Ганс? Почему ты не служишь инквизитору? Ты ведь хотел стать охотником на ведьм.

Ганс смело посмотрел в его глаза.

— То было ребячество, — твердо сказал юноша. — Я считал, что быть охотником на ведьм интересно, но после твоего побега я многое понял и о многом передумал.

Даймонд кивнул. Такой ответ его вполне устроил.

— Так куда мы двинемся? — спросил Диас, приблизившись на лошади ко всей группе. — Все же, к тебе домой, командир?

— Будь моим гостем, Роберто. Наш путь лежит в Каринтию. Но сначала Ганс забредет во двор к каким-нибудь крестьянам и прикупит нам кое-чего.

* * *

Стефан фон Шеленберг не отличался состраданием, но даже он не выдержал зрелища, которое устроил Якоб Шульц, явившийся в замок на рассвете. Инквизитор, как и всегда, был выряжен в черное. Его жесткое лицо скрывалось под капюшоном, на груди, сияя золотом и драгоценными камнями, покачивалось распятие.

— Покажите мне их, — сказал он, подойдя к графу. — Покажите тех ублюдков, которых поймал Гессен! Я спущу с них шкуру, но узнаю, кто устроил это нападение.

Граф и не ожидал, что эти слова стоит принимать буквально: уже к вечеру трое схваченных на озере юнцов были подвешены под потолком подземелья, а еще через какое-то время оттуда раздались душераздирающие крики.

Когда фон Шеленберг приоткрыл дверь, из-за которой потянуло сыростью и затхлостью, то увидел, как Шульц стирает с лица кровь куском грязной материи. Трупы пленников, безвольно покачиваясь, свисали с веревки. В оранжевом свете факелов фон Шеленберг разглядел ободранные лоскуты кожи и лужи крови, до сих пор капающей на каменный пол. Их выпученные глаза, с выступившей от напряжения краснотой, смотрели куда-то сквозь напуганную, трясущуюся тушу графа, а безмолвные лица скалились обнаженными челюстями, будто приветствуя его улыбками мертвецов. Граф мог бы пересчитать им зубы, если бы заставил себя смотреть чуть дольше.

— Крайние двое ничего не знали, — сообщил инквизитор, махнув в сторону замученных до смерти пленников, — а вот третий рассказал нам кое-что интересное.

Третий пленник, тот самый нарезчик со свадьбы судьи Йозефа, вдруг резко дернул головой, на которой еще оставался клочок волос, в том месте, где нож инквизитора не очень ровно срезал его скальп. Фон Шеленберг вскрикнул и закрыл лицо руками, почувствовав подступающую к горлу тошноту, а потом и вовсе согнулся пополам, позволив своему ужину оказаться у сапог инквизитора.

Шульц презрительно поморщился.

— Пойдите и отдохните, граф. Мы с сэром Франком должны обсудить наш дальнейший шаг. У нас появился весьма дерзкий враг, который уже не в первый раз атакует нас прямо в наших обителях. Мы должны положить этому конец.

Граф энергично закивал головой и вскоре исчез, промямлив слова извинений. Гессен, стоящий в тени у самой стены, задумчиво разглядывал трупы молодых парней. Его обезображенное лицо светилось довольной улыбкой. Нечасто увидишь столь тонкую работу мастера, а вот ему повезло сегодня, как никому другому.

— Значит, это все же был Даймонд, — инквизитор принялся за чистку окровавленного распятия, которое оставалось на нем даже во время пытки, как знак власти над жизнями бедных еретиков, переданной ему самим Господом.

— Кто такой, этот Даймонд? — спросил Гессен, почесав заросшую щетиной щеку. — Знакомое имя. Я уверен, что когда-то слышал его.

— Я хотел сделать его своим викарием, парень подавал огромные надежды, но совершил очень глупый проступок.

— После этого вы призвали меня?

— Верно, — кивнул инквизитор. — Надежных людей нынче осталось слишком мало, а у нас очень много работы. Но мы не можем продолжать, пока этот еретик путается у нас под ногами!