Троглобионт - [10]

Дик, действительно расставил руки, верней, он задумчиво хлопал своими длинными руками себя по бедрам. Услышав призыв подруги, он сорвался с места и побежал за машиной. Руки его по инерции продолжали хлопать и поэтому, со стороны он стал похож на петуха, который, разгоняясь, помогает себе крыльями. Бессмысленность погони была очевидна, единственный вариант был – связаться с провожавшим их водителем по телефону – что тут же и сделала Энн. А Дик, убежал совсем недалеко: переходя на полосу автомобильного движения, он неудачно наступил на бордюр и упал.

Когда минивэн, сделав круг, вернулся к исходной точке, здесь начиналась «катастрофа». Перегородив всё нормальное движение, возле упавшего Дика, уже стояли: большая пожарная машина, реанимобиль и полицейская машина; все с включенными световыми и звуковыми сигналами. Как выяснилось, Дик упал не совсем удачно – у него образовался закрытый перелом ноги и на некоторое время он даже потерял сознание от болевого шока.

Быстро подъехавшие врачи знали свое дело: они сделали обезболивающий укол, наложили шину и всё остальное, что положено в таких случаях. Через несколько минут пострадавший уже улыбался, но о том, чтобы продолжать путешествие не могло быть и речи – уложенного на коляску Дика, уже везли к машине. Он смущенно говорил, державшей его за руку, Энн:

– Прости меня… я испортил всё дело… всё срывается, Бог мой! Это могло стать нашим взлетом… прости меня! Наверное, это судьба! Это мистика… Я почти сразу заметил – все, что связано с этим делом… мистика какая-то.

– Тебе сейчас нельзя волноваться… не волнуйся. Не волнуйся за меня.

– Не понял? Ты что решила?

– Я решила лететь, не смотря ни на что. Такой шанс представляется раз в сто лет, максимум, два раза. Я не могу отказаться…

– Тогда я лечу с тобой, – Дик рванулся с коляски, но тут же опять потерял сознание. Энн с санитаром уложили обмякшее тело на место. Дик, почти сразу, пришел в себя. Он почувствовал поцелуй в щеку и услышал шепот:

– Ну, вот видишь? Тебе нельзя. Не переживай телефон у меня всегда с собой будем общаться постоянно…

– Но ты не представляешь, что это за страна… Там же… Кто тебя защитит в случае чего?

– Мир не без добрых людей, – сказала Энн по-русски.

– Что?

Она перевела на английский и добавила:

– Не забывай, что у меня русская бабушка, и я знаю язык… а язык до Киева доведет…

– До какого Киева?

Впрочем, этот вопрос он задал уже из-за закрывающейся двери медицинской машины и ответа не услышал.

Пока Дику оказывали первую помощь, и подойти к нему всё равно не было возможности, Энн поменяла чемоданы и сдала вещи носильщику, поэтому, как только затих рев сирен отъехавших спецмашин, она, не оглядываясь, поспешила на посадку. Времени оставалось мало.

В какую авантюру она ввязалась Энн начала понимать только в самолете. Ей стало страшно. Каким бы неловким не был Дик, он был своим, почти уже родным человеком. Он был бы рядом, она могла бы им командовать, в мире была бы гармония, а теперь… Почему-то выплыли из памяти телевизионные передачи про Россию: эти грязные улицы, где бродят бандиты и проститутки, разбитые дороги, взрывы в метро, захваты заложников. Если верить передачам, то в России более или менее сносно только в Большом театре и в Кремле, потому что туда никого не пускают. Мысли эти были явно запоздалые – самолет, уже оторвавшись от земли, резко набирал высоту.

Родиной Энн была «одноэтажная Америка». Её родители имели дом в Нью-Джерси, недалеко от поселка Разина, где жила её бабушка, рано потерявшая мужа. Америка – страна иммигрантов, которые иногда ассимилируют в местном населении, но чаще, живут национальными колониями, особенно в больших городах и рядом с ними. Это – городские кварталы, или поселки за городом, итальянские, еврейские, негритянские (простите, я хотел сказать – афроамериканские), русские, армянские, калмыцкие и т. д. Поселок, где родилась и жила, до окончания школы Энн, был смешанным, то есть стопроцентно американским. Отец её был врачом в местной больнице, мать работала там же сестрой милосердия, но со временем, переквалифицировалась в домохозяйки. В школу Энн возил желтый автобус, а во время каникул, её отправляли к бабушке, где стояли две русских церкви с колокольнями и, вообще, бытовой уклад считался русским.

Энн с детства была пытливой девочкой – она не стеснялась задавать вопросы и, что самое главное, всегда внимательно слушала ответы. Училась всегда хорошо, много читала, в том числе и на русском. Американская жизнь приучает к самостоятельности, что, безусловно, нужно отнести к достоинствам этой страны. В старших классах Энн подрабатывала в кафе и на бензоколонке, имела свои деньги, а когда получила приглашение из Бостона на учебу, собралась и уехала. Тут началось её самостоятельное существование, о котором она давно мечтала.

У нас, в России, большинство людей узнают американскую действительность по изделиям Голливуда и уверены, что пить, курить и говорить американцы начинают одновременно, где-то, если не в начальных, то в средних классах школы. На самом деле – это не так. Америка, весьма пуританская страна, особенно это справедливо в маленьких городках и поселках. Энн отправилась в Бостон весьма девственной во многих жизненных вопросах.