Трое в подземелье - [11]

– Лежи и не высовывайся… Терминатор.

Кое-как улеглись. Ульяна подметила, что Денис Александрович, хоть и выказывал всячески своё неверие в какие бы то ни было потусторонние явления, снова лёг ногами к центру палатки. Видимо, беспокойство, охватившее всех, так или иначе затронуло и его. Он сделался суровым и немногословным. Застегнув клапан, лаконично распорядился:

– Всем спать.

Люсьен думал, что после пережитых треволнений глаз не сможет сомкнуть, но поди ж ты – накопившаяся в организме усталость дала о себе знать очень скоро, и он погрузился в сон. Бок о бок с ним посапывали Вилли и Ульяна.

Руслан сидел у костра, ворошил пылавший хворост палкой и взволнованно вглядывался в окружавший его сумрак. Человек может быть уравновешенным и приземленным, однако ночь всегда околдовывает его, заставляет хотя бы на миг-другой вспомнить о суевериях предков, молившихся звёздам и луне и уповавших на огонь как на главную защиту от грозного тёмного воинства. Вот и Руслан, флегматик с образом мысли восточного мудреца, поддался этому колдовству и, помимо воли, думал о том, что где-то в ночи вполне может ошиваться какой-нибудь оборотень, чью природу не в состоянии постичь ни один учёный в мире. И кто знает, что у этого оборотня на уме…

Так прошёл час, потом два. Ничего сверхъестественного не происходило. Мало-помалу Руслан отвлёкся от дум о посланцах из параллельных миров, полоскавшиеся на ветру лоскутья пламени загипнотизировали его, и он начал подрёмывать. Поддувавший в спину ветерок не мешал ему – спасибо тёплой куртке, предусмотрительно наброшенной на плечи, – и Руслан окунулся в уютную сонную негу. Перед внутренним взором замелькали картины, никак не связанные с окружавшей действительностью: недавняя поездка в Заполярье, лыжный слалом в Хибинах… В памяти ожил рассказ кого-то из случайных знакомых о Чёрном Лыжнике, который будто бы чинит любителям покататься на снежных трассах всякие пакости: то лыжа вдруг сломается, то крепление выйдет из строя, то нога на ровном месте подвернётся, то нежданная вьюга собьёт с тропы. Руслан даже во сне не удержался от ухмылки: чего только не понасочиняют, чтобы попугать легковерных новичков!

Внезапно его слуха, убаюканного потрескиванием горящих веток, коснулось шуршание. Сначала оно показалось отдалённым. Затем приблизилось… Руслан, с усилием перебарывая сон, разлепил смежившиеся веки и обомлел. Перед ним, по другую сторону костра, сидел человек (человек ли?). Пламя застило Руслану глаза, и фигура напротив виделась ему чёрной-пречёрной, будто её в смоле вываляли. Две трети лица её скрывала чёрная маска, а на голову была натянута спортивная шапочка.

Не успел Руслан что-либо подумать и тем более сказать, как фигура протянула над костром сложенную лодочкой ладонь и глухо произнесла:

– ОДОЛЖИ ХЛЕБУШКА…

Руслан отшатнулся, замигал, потянулся к палке, но вдруг всплеснул руками, ударил ими по коленям и громко захохотал. Его визави поднял брови, стянул с себя маску, оказавшуюся готичным носовым платком, и обратился в Дениса Александровича Румянцева.

– Ай артыст! – покатывался со смеху Руслан. – Тэбэ в кыно сныматься надо…

– А ты поверил? Скажи, поверил?

– Точно надо в кыно! Бэзруков обзавыдуэтся…

– Нет, ну скажи, поверил? – допытывался Румянцев, и в глазах его плясали чёртики.

– В пэрвый момэнт – да. Нэ разобрал сразу.

– И струсил? Ну, колись – струсил?

– Было малэнько, – сознался Руслан, вытирая выступившие слёзы. – А ты бы нэ струсыл?

– Ни за что, – уверенно заявил Денис Александрович. – Я во всю эту белиберду не верю.

– Я тоже нэ вэрю… Так это, значыт, твои продэлки?

– Какие?

– С Радой, с Ульяной…

– Не мои. Как бы я мог это проделать? Я же всё время на виду был.

– Чьи тогда?

– Не знаю. Но уверен: полтергейст тут ни при чём. А ты? Ты веришь?

Руслан посерьёзнел, ворохнул палкой пепел в увядавшем костре.

– Пока мнэ нэ растолкуют, что к чэму, буду вэрить во всё. Даже в самое нэвэроятное.

– Напрасно. Не замечал за тобой такой мнительности.

Огонь осел, как перестоявшие взбитые сливки, сник и уже не ярился, выщёлкивая искры, а надсадно трепыхался, высасывая из перегоревших углей последнюю подпитку. Румянцев смотрел на Руслана в ожидании новой реплики, однако с Русланом происходило что-то неизъяснимое. Он подался назад, глаза его стремительно увеличивались в диаметре, приближаясь к размеру чайных блюдец. Но смотрел он не на компаньона, а поверх его головы.

– Э, – потянулся к нему Денис Александрович, – тебя что, кондратий хватил?

Руслан вскинул руки, точно хотел крикнуть «чур меня!», а челюсть его отвисла чуть не до земли. Денис Александрович привстал, чтобы подойти к нему, но чья-то тяжёлая, словно свинцом налитая рука опустилась на его плечо и придавила к месту, на котором он сидел. В животе у Румянцева тенькнуло, однако он пересилил испуг и рыкнул слегка надтреснутым голосом:

– Кто там балуется – Люсьен? Марш в палатку! Уши надеру!

Произнесённая для острастки тирада придала смелости самому Денису Александровичу – он рывком обернулся и…

Над ним нависало худющее, напоминающее Кощея Бессмертного и совсем не похожее на Люсьена существо, облачённое в антрацитового цвета одежды. Но самое страшное заключалось в том, что на существе вообще не было ни единого светлого пятнышка – даже на кистях рук, выглядывавших из рукавов, и на верхней части лица, которая не была прикрыта плотной маской. Утробно и глухо, как со дна колодца, оно промолвило, вцепившись пальцами в плечо Румянцева: