Трое - [22]

- Нет, не боялся...

- Значит, - теперь ты мне со зла сказал...

- Да, - твёрдо ответил Илья.

- Ишь ты, - какой! - воскликнул хозяин. Потом он долго гладил свою рыжую бороду, не говоря ни слова и серьёзно разглядывая Илью.

- Ну, а сам ты, Илья, воровал?

- Нет...

- Верю... Ты - не воровал... Ну, а Карп, - вот этот самый Карп, - он как - ворует?

- Ворует! - повторил мальчик.

Карп с удивлением посмотрел на него, мигнул глазами и спокойно отвернулся в сторону. Хозяин угрюмо сдвинул брови и снова начал гладить бороду. Илья чувствовал, что происходит что-то странное, и напряжённо ждал конца. В пахучем воздухе лавки жужжали мухи, был слышен тихий плеск воды в чане с живой рыбой.

- Карпушка! - окрикнул купец приказчика, неподвижно и со вниманием смотревшего на улицу.

- Чего изволите? - откликнулся Карп, быстро подходя к хозяину и глядя в лицо ему своими вежливо-ласковыми глазами.

- Слышал ты, что про тебя сказано? - с усмешкой спросил Строганый.

- Слышал...

- Ну и что же?

- Ничего!.. - пожав плечами, сказал Карп.

- Это как же - ничего?

- Очень просто, Кирилл Иванович. Я, Кирилл Иванович, имею свое достоинство, будучи человеком, уважающим себя, и потому на мальчика мне не подобает обижаться. Как сами изволите видеть, мальчик откровенно глуп, не имеет никаких понятий...

- Ты мне зубов не заговаривай! ты скажи - правду он говорил?

- Что такое правда, Кирилл Иванович? - воскликнул Карп, снова пожимая плечами, и склонил голову набок. - Конечно, ежели вам угодно - то вы его слова примете за правду... Воля ваша!..

Карп вздохнул и обиженно развёл руками.

- Н-да, на всё здесь воля моя... - согласился хозяин. - Так, по-твоему, мальчонка-то глуп?

- Совершенно глуп, - с глубокой уверенностью сказал Карп.

- Ну, это ты, пожалуй, врёшь... - неопределённо сказал Строганый и вдруг захохотал.

- Нет, как это он ляпнул прямо в зенки тебе - хо-хо! "Ворует Карп?" "Ворует!" Хо-хо-хо!

Когда хозяин засмеялся, Илья почувствовал, что в сердце его вспыхнула мстительная радость, он с торжеством взглянул на Карпа и с благодарностью на хозяина. Карп прислушался к хозяйскому смеху и тоже выпустил из горла осторожный смешок:

- Хе-хе-хе!..

Но Строганый, услыхав эти жиденькие звуки, сурово скомандовал:

- Запирай лавку!..

Когда Илья шёл домой, Карп, потрясая головою, говорил ему:

- Дурак ты, дурак! Ну, сообрази, зачем затеял ты канитель эту? Разве так пред хозяевами выслуживаются на первое место? Дубина! Ты думаешь, он не знал, что мы с Мишкой воровали? Да он сам с того жизнь начинал... Что он Мишку прогнал - за это я обязан, по моей совести, сказать тебе спасибо! А что ты про меня сказал - это тебе не простится никогда! Это называется глупая дерзость! При мне, про меня - эдакое слово сказать! Я тебе его припомню!.. Оно указывает, что ты меня не уважаешь...

Илья слушал эту речь, но плохо понимал её. По его разумению, Карп должен был сердиться на него не так: он был уверен, что приказчик дорогой поколотит его, и даже боялся идти домой... Но вместо злобы в словах Карпа звучала только насмешка, и угрозы его не пугали Илью. Вечером хозяин позвал Илью к себе, наверх.

- Ага! Ну-ка, поди-ка! - проводил его Карп зловещим восклицанием.

Войдя наверх, Илья остановился у двери большой комнаты, среди неё, под тяжёлой лампой, опускавшейся с потолка, стоял круглый стол с огромным самоваром на нём. Вокруг стола сидел хозяин с женой и дочерями, - все три девочки были на голову ниже одна другой, волосы у всех рыжие, и белая кожа на их длинных лицах была густо усеяна веснушками. Когда Илья вошёл, они плотно придвинулись одна к другой и со страхом уставились на него тремя парами голубых глаз.

- Вот он! - сказал хозяин.

- Скажите, пожалуйста, какой! - опасливо воскликнула хозяйка и так посмотрела на Илью, точно раньше она никогда не видала его. Строганый усмехнулся, погладил бороду, постучал пальцами по столу и внушительно заговорил:

- Позвал я тебя, Илья, затем, чтобы сказать тебе - ты мне больше не нужен, стало быть, собирай свою хурду-мурду и уходи...

Илья вздрогнул, удивлённо раскрыл рот и, повернувшись, пошёл вон из комнаты.

- Стой! - сказал купец, протянув к нему руку, и, стукнув по столу ладонью, повторил тоном ниже: - Стой!

Затем он поднял палец кверху и солидно, медленно заговорил:

- Позвал я тебя не за одним этим... Нет!.. Поучить тебя надо... Надо объяснить тебе,- почему ты стал мне вреден? Худа ты мне не сделал, паренёк грамотный, не ленивый... честный и здоровый... Всё это - козыри. Но и с козырями ты мне не нужен... Не ко двору... Почему, - вопрос?..

Илья удивился: его хвалят и - гонят вон. Это не объединялось в его голове, вызывало в нём двойственное чувство удовольствия и обиды. Ему казалось, что хозяин сам не понимает того, что он делает... Мальчик шагнул вперёд и почтительно спросил:

- Вы меня за то прогоняете, что я - с ножом давеча?..

- А, батюшки! - испуганно воскликнула хозяйка. - Какой дерзкий! Ах, господи!..

- Вот! - сказал хозяин с удовольствием, улыбаясь Илье и тыкая пальцем по направлению к нему. - Ты - дерзок! Именно так! Ты - дерзок... Служащий мальчик должен быть смирен, - смиренномудр, как сказано в писании... Он живёт на всём хозяйском... У него пища хозяйская, и ум хозяйский, и честность тоже... А у тебя - своё... Ты, например, в глаза человеку лепишь - вор! Это нехорошо, это дерзко... Ты - ежели честный - мне скажи об этом тихонько скажи... Я уж сам определю всё, я - хозяин!.. А ты вслух - вор!.. Нет, ты погоди... Коли из троих один честен - это для меня ничего не значит... Тут особый счёт надобен... Если же один честен, а девять подлецы, никто не выигрывает... Но человек пропадает. А ежели семеро честных на трёх подлецов - твоя взяла... Понял? Которых больше, те и правы... Вот как о честности рассуждать надо...