Трое для одного - [36]

Просто так было спокойнее.

– Тебе тоже нужна помощь, как миссис Паддлз? – безмятежно улыбнулся он. Лицо словно онемело, и самое обычное действие требовало нечеловеческих усилий. – Если хочешь, я могу провести тебя в госпиталь. И устроить на обследование – даже без медицинской страховки.

– Восхищён твоими связями, – усмехнулся Уилки и по-совиному плавно повернул голову, уставившись на крыльцо госпиталя под массивным чёрным навесом. Моргану это сооружение всегда напоминало крышку от гроба. – Однако я пришёл сюда по другой причине. И даже не ради встречи с тобой, хотя она для меня, не спорю, стала приятным сюрпризом. Я просто слежу за разломом.

Если бы Морган был собакой, то сейчас он бы насторожённо поставил уши и завилял хвостом.

– М-м… Разлом?

Обернуться Уилки не удосужился – он всё так же смотрел на что-то незримое, и, кажется, очень страшное, потому что золото его взгляда стало меркнуть.

– Отдай своё имя и получи согласие у проводника, – Голос прозвучал странно, надтреснуто. – Как можно скорее. Я жду, Морган Майер.

В госпитале кто-то распахнул окно. Стекло поймало солнечный блик, и Морган рефлекторно зажмурился, а когда открыл глаза, Уилки уже исчез.

Кружная дорога домой, от кофейни до кофейни, от книжного до книжного заняла часа четыре. К вечеру ветер усилился; закат был красный и сюрреалистичный, словно картина сумасшедшего импрессиониста. Морган порядком устал и намёрзся, но совсем не чувствовал голода из-за бесчисленных порций латте и капучино. Он с некоторой долей удивления отметил, что отцовская машина выгнана из гаража, однако водителя поблизости нет, и прошёл в дом, аккуратно притворив за собой дверь.

Родители были в холле – вдвоём. Этель выглядела обеспокоенной, а Годфри – бледным; на лбу у него виднелась испарина.

– …может, отменишь визит?

– Не могу. – Годфри беспомощно скривил губы. – Там будет Франк Уэбб, я за ним уже месяц гоняюсь… Я просто вернусь пораньше. Чёрт побери, и мать Джона выбрала именно это время, чтобы заболеть! Мне нужен мой водитель, я сам болен! За что я ему плачу?

– Он полгода не брал выходных, дорогой, – спокойно заметила Этель и наклонилась, чтобы поправить мужу галстук. – Вызови лучше такси. И сходи завтра к доктору. Готова спорить, что у тебя та же отвратительная разновидность гриппа, что у миссис Салливан.

– Однако я еду на встречу, а за миссис Салливан ухаживает сын. В ущерб моим интересам, между прочим, – проворчал Годфри уже для проформы, явно успокаиваясь.

Моргану понадобилась всего секунда, чтобы просчитать все варианты.

– За тобой тоже может поухаживать сын, – улыбнулся он, выходя в холл из-за лестницы. – Привет, пап. Куда тебя нужно отвезти? Я сегодня совершенно свободен.

Годфри закусил губу. Было видно, что идея ему не нравится, но ехать на встречу в одиночку хочется ещё меньше. Этель смотрела в сторону, явно мучась выбором между ролью идеальной матери и безупречной жены.

– Ты ведь собирался пойти в кинотеатр, – произнёс наконец Годфри неуверенно и двумя пальцами отёр со лба испарину. Брезгливо посмотрел на собственную руку и полез в карман за платком. – Хорошо. Собирайся, жду тебя через десять минут. В конце концов, я не собираюсь находиться там до полуночи. А тебе будет полезно познакомиться с нужными людьми.

– Я тоже так подумал, пап, – серьёзно кивнул Морган. Этель закатила глаза – участие в политике она не одобряла никогда. – Ждите здесь, сейчас вернусь. Кстати, пап, а что с тобой случилось? Ты простудился?

– Не знаю, но похоже на грипп, – шумно выдохнул Годфри и опёрся спиной о перила. На фоне тёмно-синего костюма он выглядел уже смертельно бледным. – Иди быстрее. Этель, дорогая, раз я задерживаюсь, то разведи мне “гриппон”. Или “антифлу”.

– Конечно, Дилан оставлял что-то такое, – пообещала Этель и удалилась на кухню.

Морган буквально взлетел по лестнице, ног под собой не чуя. Сердце у него колотилось как сумасшедшее.

Когда-то давным-давно, лет шесть назад, отец пытался приучить его к светскому обществу. Не вышло: вист, преферанс и покер Морган тогда на дух не выносил, так же как дорогие сигары и любой алкоголь, а ни о чём серьёзном с ним, тогда ещё студентом, не заговаривали. Через две-три поездки он смертельно заскучал и стал манкировать обязанностями “негласного наследника Майеров”. Отец попытался настоять на своём, однако пары великолепных истерик в исполнении Этель хватило, чтобы он забыл эту идею.

Сейчас Морган как никогда жалел о том, что некогда предпочёл студенческую суету реальному политическому образованию.

Костюмов “на вечер” у него было два, и оба висели в самом углу шкафа – неглаженые и пропахшие лавандой. Подбирать носки и галстук в тон уже не оставалось времени, поэтому он схватил крайний, тёмно-коричневый костюм, и вчерашнюю зеленоватую рубашку, отчётливо отдающую конопляным дымком из “Гнезда кукушки”. Галстук Морган повязывал уже на ходу, но, судя по одобрительному взгляду отца, справился на высший балл.

– Уже опаздываем, – сухо заметил отец, как всегда, опустив благодарности и похвалы. Этель забрала у него пустой стакан из-под лекарства и нахмурилась:

– Не задерживайтесь допоздна. Помни, что у Моргана сегодня выходной.