Тризна безумия - [10]
Мы отвернулись в сторону, и женщина умолкла. Там была стена, как и прежде. Куда бы мы не поворачивались, повсюду нас встречала стена. Эта стена окружала нас, она подбиралась к нам вплотную, она была везде и повсюду. Один из нас вновь разжал руки, и мы услышали, что он опять пытается что-то нащупать, царапает ногтями пол и непрерывно бормочет:
— Ума не приложу, куда могли подеваться эти сундуки. Похоже, мы все-таки очутились в совсем другом месте.
И мы сказали ему:
— Ступай к нам. Возле нас кто-то есть.
Мы услышали, как он стал к нам приближаться. Мы почувствовали, когда он подошел к нам, ощутив его горячее дыхание на своих лицах.
— Протяни свою руку вон в ту сторону, — сказали мы, — Тот, кто там стоит, наверняка нас знает.
Похоже, что он послушался нас и протянул свою руку и двинулся в указанном направлении. Мгновение спустя он возвратился к нам и сообщил:
— Сдается мне, что там какой-то мальчуган.
И мы сказали ему:
— Ну что же, спроси у него, знает ли он нас.
Он спросил. В ответ прозвучал безучастный и лишенный какой-либо эмоциональной окраски голос мальчика:
— Конечно, знаю! Вы — те самые трое, кому выпи выклевали глаза.
Неожиданно вмешался голос какого-то взрослого человека. Это был женский голос, звучавший словно бы из-за затворенной двери:
— Вот опять ты говоришь сам с собой.
Детский голос безмятежно возразил:
— Вовсе нет. Просто тут снова те самые люди, которым выпи выклевали глаза.
Донесся скрип двери, и вновь — уже гораздо ближе, чем раньше — раздался женский голос:
— Проводи-ка их до дому, — произнес голос.
И мальчик сказал на это:
— Но я же понятия не имею, где они живут.
И женский голос сказал:
— Перестань говорить вздор. С той памятной ночи, когда выпи выклевали им глаза, всем до одного известно, где они живут.
А потом она сменила свой тон, словно бы уже обращаясь к нам:
— Суть в том, что никто не желает этому верить; толкуют, что это очередная газетная «утка» — ловкий трюк, чтобы газету получше раскупали, а на деле якобы никто выпей и в глаза не видал.
И каждый из нас вскричал:
— Но ведь тогда никто не захочет мне поверить даже в том случае, если я появлюсь на улице в окружении остальных слепцов!
Мы стояли, замерев и не двигаясь; прислонившись к стене, мы внимали женщине. А она сказала:
— Но, быть может, если с вами будет маль чик, все станет выглядеть иначе. Кто же усомнится в словах малыша?!
Неожиданно встрял детский голос:
— Стоит мне появиться на улице в компании с ними и заявить, что это те самые люди, которым выпи выклевали глаза, — то все мальчики наверняка закидают меня камнями. Все в городе в один голос твердят, что подобного просто не могло случиться.
Повисла пауза. А потом послышался скрип затворяемой двери, и мальчик заговорил вновь:
— К тому же я сейчас здорово занят: читаю «Терри и пираты».
Кто-то прошептал нам на ухо:
— Попробую его уговорить.
И этот кто-то направился в ту сторону, откуда звучал голос мальчика.
— Замечательно, — произнес он — Расскажи-ка нам, что случилось с Терри на этой неделе.
У нас сложилось впечатление, что у него получится войти в доверие к мальчугану. Однако тот отвечал:
— Ну, до этого мне и дела нет. Я люблю просто рассматривать картинки.
— Терри бросили в лабиринте, — подыграли мы.
И мальчик ответил:
— Ну, это было еще в пятницу. А сегодня уже воскресенье, и мне хочется просто рас-
сматривать картинки. — Он произнес это безучастным, равнодушным и даже отчужденным голосом.
И когда тот, кто беседовал с мальчуганом, возвратился, мы отметили:
— Минуло уже целых три дня с тех пор, как мы потерялись, и за все это время нам ни разу не пришлось отдыхать.
И тот произнес:
— Правильно. Давайте чуть-чуть отдохнем, но только не будем больше разнимать рук.
И мы присели. Незримое солнце освещало наши плечи, но даже ему было не под силу пробудить наши чувства. И так мы сидели себе неведомо где, напрочь утратив какое-либо представление о расстоянии, времени и направлении. Но тут мимо нас проследовали какие-то голоса.
— Выпи выклевали нам глаза, — признались мы.
И незнакомый голос ответил:
-— Похоже, эти чудаки поверили тому, о чем писали газеты.
И голоса пропали. А мы так и продолжали сидеть, прижавшись друг к другу, и пытались распознать среди шествовавших мимо нас голосов и ароматов хоть один знакомый. Солнце уже вовсю припекало наши головы. И тогда один из нас произнес:
— Давайте опять вернемся к стене.
И мы, продолжая сидеть, обратясь к незримому сиянию, ответили ему:
— Не сейчас, ведь еще слишком рано. Нужно дождаться мгновения, когда лучи солнца вонзятся в наши глаза.
МУЖЧИНА, ПРИХОДЯЩИЙ С ДОЖДЕМ
Всякий раз, начиная внимать дождю, она испытывала подобную тревогу и беспокойство. Ей чудилось, как скрипит железная решетка садовых ворот, чудились саженные и крадущиеся мужские шаги по вымощенной кирпичом дорожке, чудился шорох грубых подошв по земле прямо возле порога. Вереницу бесконечных вечеров провела она в ожидании его — мужчины, который постучит в ее дверь. Позднее же, постепенно начиная постигать язык дождя и разгадывать его бесчисленные и зачастую необыкновенно загадочные звуки, она осознала, что предполагаемый гость не явится уже никогда, и решила отучаться от своего ожидания. Это решение было принято ею пять лет тому назад в дождливую и ветреную сентябрьскую ночь и явилось окончательным. Всерьез поразмышляв о своей жизни, она сказала себе: «Всё, довольно, а то мне так и предстоит состариться в ожидании». И вот с того самого дня звучание дождя стало иным, а шум мужских сапог по вымощенной кирпичом дорожке заменили другие звуки.
Габриель Гарсия Маркес не нуждается в рекламе. Книги Нобелевского лауреата вошли в Золотой фонд мировой культуры. Тончайшая грань между реальностью и миром иллюзий, сочнейший колорит латиноамериканской прозы и глубокое погружение в проблемы нашего бытия — вот основные ингредиенты магического реализма Гарсиа Маркеса. «Сто лет одиночества» и «Полковнику никто не пишет» — лучшие произведения одного из самых знаменитых писателей XX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первым произведением, вышедшим после присуждения Маркесу Нобелевской премии, стал «самый оптимистичный» роман Гарсия Маркеса «Любовь во время чумы» (1985). Роман, в котором любовь побеждает неприязнь, отчуждение, жизненные невзгоды и даже само время.Это, пожалуй, самый оптимистический роман знаменитого колумбийского прозаика. Это роман о любви. Точнее, это История Одной Любви, фоном для которой послужило великое множество разного рода любовных историй.Извечная тема, экзотический антураж и, конечно же, магический талант автора делают роман незабываемым.
Симон Боливар. Освободитель, величайший из героев войны за независимость, человек-легенда. Властитель, добровольно отказавшийся от власти. Совсем недавно он командовал армиями и повелевал народами и вдруг – отставка… Последние месяцы жизни Боливара – период, о котором историкам почти ничего не известно.Однако под пером величайшего мастера магического реализма легенда превращается в истину, а истина – в миф.Факты – лишь обрамление для истинного сюжета книги.А вполне реальное «последнее путешествие» престарелого Боливара по реке становится странствием из мира живых в мир послесмертный, – странствием по дороге воспоминаний, где генералу предстоит в последний раз свести счеты со всеми, кого он любил или ненавидел в этой жизни…
«Мне всегда хотелось написать книгу об абсолютной власти» – так автор определил главную тему своего произведения.Диктатор неназванной латиноамериканской страны находится у власти столько времени, что уже не помнит, как к ней пришел. Он – и человек, и оживший миф, и кукловод, и марионетка в руках Рока. Он совершенно одинок в своем огромном дворце, где реальное и нереальное соседствуют самым причудливым образом.Он хочет и боится смерти. Но… есть ли смерть для воплощения легенды?Возможно, счастлив властитель станет лишь когда умрет и поймет, что для него «бессчетное время вечности наконец кончилось»?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».