Трижды до восхода солнца - [42]

Надежда Павловна погрозила ему пальцем и сделала попытку улыбнуться, но мышцы лица ее не слушались, улыбка на нем не держалась и мгновенно сползла.

— Идемте пить чай, — предложила женщина.

Квартира была просторной, богато обставленной и унылой, как хозяйка. Точно музей, в который забыли дорогу посетители. В столовой был накрыт стол на троих, изысканная посуда, серебро, горели две свечи. То ли Димка здесь дорогой гость, то ли гости вообще редкость, вот хозяйка и поспешила выставить всю эту красоту на стол, чтоб в шкафах не пылилась. Ломакина такой прием не удивил, устроившись за столом, он принялся увлеченно жевать, хозяйка наблюдала за этим с умилением, потчевала меня, сама к разносолам едва притронулась. Еда, кстати, оказалась не особенно вкусной, скорее всего, доставлена была из ближайшего супермаркета.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить, милая Фенечка? — манерно заговорила женщина, когда приличествующие случаю слова с обеих сторон были сказаны.

— О Багрянском-старшем, — ответила я.

— Вот как, — усмехнулась Надежда Павловна. — А можно узнать, почему он вас заинтересовал?

— Не меня, подругу. Кажется, она влюбилась и хотела бы знать, есть ли у нее шансы.

Хозяйка закатила глаза и даже пробормотала: «Ох уж эта молодежь…» Я так и не поняла, что конкретно ее огорчило — мое нахальство или предполагаемой подруги.

— Ну, если вашей подружке меньше тридцати и она хороша собой, то шанс, безусловно, есть, — все-таки ответила она с кривой ухмылкой.

— А конкуренция?

— Претенденток пруд пруди. У Багрянского есть деньги, для неразборчивых девушек этого вполне достаточно. Выглядит он для своих лет неплохо и обладает определенной харизмой. Хотя человек скорее неприятный.

— О конкурентках хотелось бы побольше узнать, — подхалимски произнесла я. Димка прикрыл лицо ладонью, боясь расхохотаться.

— Он не очень-то разборчив. Но на работе интрижек не заводил, по крайней мере раньше. Должно быть, боялся, что его жене сразу донесут, а он всегда оберегал ее от лишних волнений. Так что конкретных имен я вам не назову, уж извините. Знаю, что была актриса нашего драмтеатра, потом девица из банка, но это все в прошлом. Одна его пассия, по слухам, шариками торговала.

— Шариками? — насторожилась я.

— Да, представьте.

— И где она ими торговала?

— На улице, наверное. Я же говорю, не очень-то он разборчив. Услугами тех, кого называют «девушки по вызову», никогда не пользовался, об этом сразу бы узнали. В нашем городе подобное не скроешь, а он всегда заботился о соблюдении приличий. Бог знает, где он своих девок находит, может, правда на улице знакомится. Последние несколько месяцев у него была только одна подружка, а раньше могло быть и две, даже три.

— И имя этой подружки вы не знаете? — попытала я счастья.

— Нет. И предположение о том, что она на сегодняшний день в единственном числе, я сделала, руководствуясь логикой. Вот уже несколько месяцев раз в неделю он заказывает букет из алых роз.

— Может, у него просто фантазия небогатая?

— Если бы дело было в отсутствии фантазии, заказал бы любой дорогой букет.

— Он что, сам делает заказ?

— Конечно, нет. Секретарь.

— И по какому адресу доставляют букет?

— А вы любопытны, — вновь погрозила пальцем Надежда Павловна. — Букет доставляют в офис, его принимает шофер и относит в машину.

— Ага. Но ведь шофер-то знает, куда отправляется его шеф?

— Если и знает, то молчит об этом. За молчание ему приплачивают.

Через полчаса стало ясно: я трачу время впустую. Тетка болтлива, язвительна, но ничего толком не знает. Только слухи, от которых прока я не видела. Дважды пихнула Димку под столом ногой, предлагая смыться, но он не внял, должно быть решил, что хозяйку обижать не стоит и надо дать ей возможность выговориться. Еще через полчаса я заподозрила, что пригласили нас с корыстной целью: не столько поделиться своими домыслами, сколько разнюхать обстановку, проще говоря, выяснить, в какой стадии находятся наши отношения.

— Димочка, а мама знает о твоих шалостях? — кокетливо поинтересовалась Надежда Павловна, косясь на меня. Димка скроил серьезную мину и ответил:

— Надеюсь, не обо всех.

Она опять погрозила пальцем, на этот раз Димке, а потом обратила взор на меня.

— В городе только и разговоров об убийстве этой журналистки. Намекают, что ее смерть связана с мемуарами Авроры. Та все уши прожужжала о своей книжке. Вот уж кто умел создать ажиотаж. Очень сомневаюсь, что Аврора смогла бы что-нибудь написать. Разве что эта Юдина взялась бы за дело. Сама Аврора совершенно бесталанная. Интриганка — да, и возбудить интерес к себе умела.

— И как вы относитесь к этим слухам? — спросила я.

— Юдину убили из-за дурацких мемуаров Авроры? Чушь. Что могла знать эта самодовольная баба? А если бы и знала, то помалкивала бы, чтоб мужу не навредить. Его она всегда любила больше, чем собственных детей.

— Вдруг ей надоели его измены?

— Разумеется, она очень страдала, хоть и не показывала вида. Гордячка. Аврора считала себя красавицей и утрату своей красоты переживала весьма болезненно, молодилась изо всех сил, от косметолога не вылезала. И что? Увядание неизбежно. Когда Багрянский впервые изменил ей, она едва не спятила. Говорят, даже таблеток наглоталась. Но потом смирилась. Мужчины так устроены, что их вечно тянет на молодых. Тем более Аврора могла быть абсолютно спокойна в главном: муж никогда бы ее не оставил.