Триумф любви - [31]

Тина чувствовала, что ее сопротивление подобно сопротивлению котенка, которого топят в ведре с водой. Ей хотелось кричать от ужаса и безжалостности всего происходящего, но слова застряли у нее в горле. Ей оставалось лишь униженно подчиниться власти его губ и силе его рук.

Она сделала отчаянное усилие высвободиться, но осознала всю полноту своей слабости и почувствовала, как будто ее уносит в темные глубины моря, откуда нет спасения.

Ей казалось, что сэр Маркус высасывает из нее всю душу. Он был охвачен огнем желания. Тина чувствовала, как он в буквальном смысле поглощает ее. Она тщетно пыталась вырваться из его рук.

— Господи, помоги мне! — раздался жалобный детский голос, в котором Тина не сразу узнала свой собственный.

Она почувствовала, как его пальцы пытаются расстегнуть корсет на ее груди. Неожиданно с силой, о которой она даже не подозревала, Тина резко оттолкнула насильника. Ей показалось, что она даже ударила и поцарапала сэра Маркуса, который в следующее мгновение выпустил ее.

— Нет! Нет! Нет!

Она пыталась закричать, но из ее горла вырвался лишь жалобный всхлип. Она слышала, как трещало и рвалось ее платье, когда она бежала через темный парк, через веселую толпу, все дальше и дальше, сама не зная куда, с единственным желанием избавиться от злодея, который смертельно напугал ее.

Тина горько плакала и уже совсем выбилась из сил, когда наконец решила остановиться.

Она не имела представления, где находится. Ей было известно лишь то, что она больше не вынесет звуков музыки. Тине показалось, что она совсем одна в темном лабиринте тисовой изгороди. На мгновение она прислонилась к дереву, стараясь успокоить бешеный стук сердца в груди, затянутой тугим корсажем платья, в которое ее облачили служанки.

Тина не чувствовала ничего, кроме ужаса, так что, когда кто-то заговорил с ней, она вздрогнула.

— Мадам, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил незнакомый мужской голос.

Она резко обернулась и увидела молодого человека, стоявшего в паре шагов перед ней. Одет он был аккуратно, однако не слишком модно. Тина сразу догадалась, что это был не знатный джентльмен благородного происхождения, а какой-нибудь мелкий чиновник или владелец магазина.

Не без усилий Тина собралась с духом.

— Я… боюсь, сэр, — сумела она вымолвить. — Что я… что я заблудилась…

— В этих садах это неудивительно, — ответил он. — Могу я помочь вам найти ваших спутников или вашу карету?

— Мне нехорошо, — сказала Тина. — Скажите, сэр, могу ли я нанять экипаж, который отвез бы меня домой? Мне не хочется портить веселье моим… моим друзьям, заставив их сопровождать меня.

* * *

Тина вошла в дом и обнаружила там лишь дворецкого. На его лице было написано выражение крайнего удивления.

— Вы одна, мадам? — поинтересовался он.

— О да, я одна, — ответила Тина, неожиданно вспомнив, как странно, должно быть, она в эту минуту выглядит. — Я плохо себя почувствовала, но не стала беспокоить ее светлость.

Дворецкий поклонился, а Тина отправилась наверх, в свою спальню. Однако раздеваться она не стала, чувствуя, что вечер еще не закончен и что ей еще предстоит выслушать и упреки, и обвинения, прежде чем она окончательно отправится спать.

Тина не ошиблась. Спустя полчаса от герцогини поступило распоряжение немедленно спуститься вниз, в гостиную, где она ожидает ее в обществе сэра Маркуса.

Тина медленно отправилась вниз. Она чувствовала себя провинившейся школьницей, вызванной в кабинет классной наставницы. Она знала, что поступила плохо, покинув вечер без объяснений, но в то же время понимала, что в сложившихся обстоятельствах просто не могла поступить иначе.

Внезапно она почувствовала, что ей нужен защитник. Ей хотелось, чтобы здесь был лорд Винчингем. Он по крайней мере смог бы ее понять. А еще ей почему-то захотелось, чтобы мистер Роберт Уотсон не оставил ее так скоро.

Лакей распахнул дверь гостиной, и она вошла, ощущая себя скорее нашкодившим ребенком, чем молодой леди, одетой по последней моде.

Сэр Маркус стоял перед камином. Герцогиня сидела на диване. Она охнула, когда появилась Тина.

— Боже мой, дитя мое! Клянусь тебе, я уже не чаяла увидеть тебя целой и невредимой. Мы уже начали думать, что тебя похитили и утащили с собой какие-нибудь разбойники. Как же ты могла оставить нас в таком волнении и тревоге?

В словах леди Хертингфорд звучала скорее забота, а не упрек. Тина тут же шагнула вперед, тронутая искренней теплотой, услышанной в голосе старой герцогини.

— О, миледи! — сказала она, склонившись, чтобы поцеловать похожие на старый пергамент пальцы герцогини. — Простите меня, прошу вас! Я никоим образом не хотела вас расстроить. Я просто заблудилась, и один добрый джентльмен отвез меня домой.

— Никогда не слышал ничего подобного! — громко произнес сэр Маркус. — Довериться незнакомцу, человеку, которого вы никогда прежде не видели! Это настоящее безрассудство. Ее светлость чуть голову не потеряла от страха за вашу жизнь, а я обшарил Воксхолл-гарденз вдоль и поперек.

— Пожалуйста, простите меня, — тихо сказала Тина, обращаясь не к сэру Маркусу, а к герцогине.

— Не нужно никаких извинений, дитя мое, — ответила леди Хертингфорд. — Я нисколько не сомневаюсь в том, что у тебя были причины поступить именно так.