Триумф любви - [24]

В следующее мгновение неожиданно открылась дверь. Тине показалось, что вошедший будет немало удивлен, когда застанет ее тут.

С виноватым видом она обернулась и увидела высокого седого человека, который скорее всего был дворецким.

— Прошу прощения, мисс, — галантно обратился он к Тине, — но вас хочет видеть ее светлость.

— Уже иду, — быстро ответила она.

— Здесь все так прекрасно! — воскликнула Тина, направляясь к двери.

Пройдя через зал, она поднялась по удивительной расписной лестнице, и тут она вспомнила, что не знает расположения комнат. Но вдруг как будто ниоткуда появилась домоправительница в шуршащем платье из черного шелка и со связкой ключей за поясом.

— Ее светлость ждет вас, — вежливо обратилась она к Тине.

Домоправительница провела Тину по длинному коридору и открыла перед ней дверь в комнату герцогини. Леди Хертингфорд сидела на необъятной кровати в муслиновом чепце, украшенном кружевом и бриллиантами. Она уже разделась ко сну, и поверх ночной сорочки на ней был надет халат, обрамленный мехом горностая, но все ее драгоценные ожерелья и браслеты все еще украшали ее шею и запястья.

Абдул сидел на низком стуле у подножия кровати, и, когда Тина вошла в комнату, герцогиня отчитывала его за очередную провинность.

— А, вот и ты! — повернулась к Тине леди Хертингфорд. — Тебя давно уже все ищут.

— Прошу прощения, мадам. Я осматривала дом.

— Тебе он понравился? Неудивительно. Это восхитительный дом. Помню, я целый день бродила по нему, когда в первый раз приехала сюда. Тогда я была немного старше тебя.

— Я думаю, лорд Винчингем обожает этот дом, — сказала Тина.

— Ошибаешься. Совсем нет, — резко ответила герцогиня. — Разве молодые могут любить что-нибудь, кроме самих себя? Но на самом деле Винч — это часть его души, и он еще не понимает, как много этот дом значит для него. С годами он научится ценить его, как мужчины учатся ценить своих жен.

Тина ничего не ответила. Она только подумала, как мало времени осталось у лорда Винчингема для того, чтобы это понять.

— Я послала за тобой, — продолжала герцогиня, — потому что мне доложили, что жена главного садовника больна. Каждый раз, когда я приезжаю в Винч, я первым делом навещаю ее, и так продолжается уже долгие годы. Но сегодня я слишком устала, а она слишком больна, чтобы прийти ко мне. Я подумала, что ей было бы интересно познакомиться с тобой. Отнеси ей эту записку и скажи, что я навещу ее завтра.

— Конечно, миледи, — ответила Тина. — Где она живет?

— Дом садовника находится за огородом. Когда выйдешь из дома, поверни направо, пройдешь через конюшни, а там сама увидишь.

Тина была рада, что для нее нашлось дело. Она взяла записку, спустилась по лестнице и попала в сад. Солнце пекло ее непокрытую голову, а легкий ветерок с озера, донесший пряный аромат сирени, развевал ее волосы.

Пройдя по дорожке мимо конюшни, Тина открыла калитку, над которой висели замысловатые часы, и оказалась в огороде, как назвала его герцогиня.

Огород был окружен высокими стенами, сложенными из красного гранита.

На тропинке ее встретила дочь садовника. Девушка сказала, что ее мать, миссис Пайпер, спит и что доктор настоятельно просил ее не беспокоить. Поэтому Тине ничего не оставалось делать, как оставить записку девушке и попросить ее сообщить матери, кто заходил.

Выполнив просьбу герцогини, она развернулась, чтобы пойти обратно, но вдруг решила, что неплохо было бы посмотреть, что находится за домом садовника. Так Тина направилась дальше по пыльной тропинке. Справа от нее находился парк, а слева простирались обширные луга. Тропинка извивалась и поворачивала, но никак не кончалась, и Тина подумала уже о том, чтобы вернуться, как вдруг недалеко заметила цыганский табор.

Разукрашенные в яркие цвета повозки были расставлены кругом, а в центре горел костер, на котором в огромном котле варилось, если судить по аромату, что-то очень вкусное. Тина чувствовала, что из-за тряпок, служивших занавесками, за ней наблюдали смуглые лица цыган, и тут она увидела одного из них. Он вышел из-за повозки и внимательно посмотрел на нее. Его длинные волосы почти доходили до плеч.

Тину охватило чувство, что ее совсем не желают здесь видеть, и она отвернулась и пошла обратно к дому садовника. По пути ей встретились две цыганки. Одна из них была пожилая, с волосами, аккуратно заплетенными в косу. Другая была совсем молодая. Она чем-то напоминала дикое животное, живущее в горах. Они ступали босыми ногами по камням, но походка у них была легкая и плавная. Обе цыганки несли по большой корзине, наполненной прищепками.

— Добрый день, — дружелюбно произнесла Тина.

Цыганки остановились.

— Леди, не купите ли прищепки? — предложила та, что постарше.

— Боюсь, прищепки мне не нужны, — ответила Тина.

— Хотите, леди, я погадаю вам, предскажу вашу судьбу?

Тина отрицательно покачала головой.

— У меня нет с собой денег. Как-нибудь в другой раз. Мне же непременно нужно позолотить вам ручку, чтобы услышать будущее? — Ее голос был весел, потому что она поняла, что, хотя и прожила всю жизнь в деревне, сегодня она впервые общалась с цыганкой.

— Все правильно, леди, — отвечала цыганка. — Но поскольку вы такая молодая и красивая, то я не возьму с вас денег.