Триумф Красной Звезды - [8]

Иосиф Виссарионыч был представлен во всех вариантах — с детьми на руках, сидящий, стоящий, указывающий табачной трубкой вдаль… У меня просто челюсть отвалилась вниз. Настолько все это выглядело сюрреалистично.

— Когда Хрущев развенчал культ Сталина и убрал тело из Мавзолея — Романов задумчиво смотрел на ближайшую скульптуру Кобы — Кремлевские бюсты временно снесли сюда вниз. Потом некоторые окрестные и не слишком тяжелые памятники. Но у нас же в стране нет ничего более постоянного, чем временное. Сняли Хрущева, Брежнев боролся с Шелепиным, ему было не до бункера…

— Так это же целый музей Сталина! — я иду вдоль бюстов и рассматриваю «лучшего друга физкультурников». И зачем Романов привел меня сюда? Что он этим хочет сказать? Я вижу, что лейтенант остается у поезда, а Генеральный идет за мной следом.

— Ну что Виктор — Романов встает у одного из памятника, на котором Сталин был изображён чуть наклонившись, держащим в левой руке карту со стрелками ударов по немецким войскам — Новые сны были?

— Григорий Васильевич, зачем вы меня сюда привели? — отвечаю я вопросом на вопрос — Секретный же объект…

— Чтобы ты понял, как мы живем — Генеральный тыкает мне пальцем в грудь — Как в осажденной крепости! Бункеры, тревоги, чэпэ… Вот-вот в какую-нибудь войну вляпаемся. Не с Китаем, конечно, но пограничная вполне может случится — у генералов руки чешутся.

Я поразился как точно Романов оценивает ситуацию. До убийства Тараки и ввода войск в Афганистан осталось — 9 месяцев. Часы все еще тикают.

— Я тебя не просто так послом мира назначил. Нам сейчас как воздух нужна разрядка. Расшатать эту западную осаду, снять взаимную напряженность. Знаешь, как тяжело мне было отпускать тебя в Англию?

— Догадываюсь.

— Но я понимаю, что нужно пробить брешь в антисоветском окружении. По Италии результаты очень хорошие, даже с США есть подвижки. Но все висит на…

— Волоске?

— Точно. Вон что мне из КГБ присылают — Романов открывает ту самую папку, что взял с собой сверху, берет верхний лист, читает — «За последние месяцы западная пропаганда в целом сместила акцент анти олимпийской кампании с требования бойкота Олимпиады-80 на проблемы „трудностей Советского Союза в сфере обслуживания“. Распространяются измышления о том, что Советский Союз якобы не в состоянии обеспечить проведение Олимпийских игр на должном уровне из-за недостатка гостиниц, ресторанов, увеселительных заведений и продуктов питания».

— Голодом стращают? Мнда… «Нам бы день простоять да ночь продержаться» — цитирую я слова из песни

— Так что Вить, давай, постарайся. Нам нельзя допустить бойкота Олимпиады, опять же подписали хорошие контракты с западными компаниями, покупаем несколько заводов…

— Не дай бог, эмбарго какое-нибудь введут — поддакиваю я

— Эх ты, комсомолец, а бога поминаешь — качает головой Романов

— Это так, случайно, к слову пришлось — я краснею и начинаю внимательно разглядывать окружающие памятники

— Так что давай, очаруй старушку Англию, может даже с королевой удастся встретиться — Генсек засовывает документ обратно в папку — В долгу не останусь. Устроим под тебя в Москве международный концерт. Позовем популярных западных музыкантов, трансляцию на весь мир устроим…

А вот это идея отличная. Я мысленно потер руки.

— На Красной площади!

— А у тебя губа не дура — усмехается Романов — Красную Площадь ему подавай… У нас тут могилы, Мавзолей… Ладно, новые сны были?

— Был… один… Страшный очень — я дергаю головой — Снилось, что я работаю в секретной лаборатории. Занимаюсь спорами сибирской язвы.

Романов побледнел.

— Я рано утром прихожу на работу, с похмелья. Голова трещит, во рту — пустыня Гоби. Приступаю к работе, но забываю повернуть тумблер защитной системы. В результате повышается давление на «рубашку» вентиляционной системы, лопается фильтр и споры сибирской язвы разлетаются по территории военной базы, а затем с ветром… накрывает город. Я так думаю Свердловск.

Генсек с размаху бьет рукой по ботинку Сталина.

— Опять ты мне притащил ужас какой-то!! — Романов гневается и его можно понять — Нет, чтобы хотя бы раз, вот хотя бы раз что-то хорошее, доброе… нет же… Почему сразу не позвонил? Тебе же в студии поставили вертушку! И как ты можешь знать, что это был Свердловск??

— Я даже знаю, как меня зовут. Я расписывался в журнале учета. Николай Чернышев. Лаборатория военного городка Свердловск-19. А не позвонил, потому как только сегодня вышел из больницы. Пока все это проявилось, пока я отчетливо увидел имя…

— Когда все случится? — мрачно спрашивает Генеральный, рассматривая руку, на которой скорее всего будет синяк

— Совсем скоро, в журнале стояла дата 30-е марта. Пятница.

— Нет, с тобой надо что-то делать — Романов пристально смотрит на меня — А если ты «проспишь» какое-нибудь ЧП? Погибнут люди?

— Григорий Васильевич! — тут уже бледнею я — Я же не контролирую это!

— Эх, заглянуть бы тебе в голову, посмотреть, как все это работает

— Такая польза народному хозяйству будет — подхватываю я

Романов смеется, я чувствую, как в очередной раз прошел по краю.

   18 марта 1979 года, 11.30

   Москва, Ясенево, штаб-квартира Первого Главного Управления КГБ СССР