Триумф и трагедия советской космонавтики - [4]
И вот они последние секунды. Шашлыки и разговоры — в сторону. Все взгляды устремлены на ракету. Фермы обслуживания отведены. Теперь только кабель-мачта, как пуповина, неразрывно соединяет ракету с наземным комплексом и всеми техническими сооружениями, участвующими в запуске. Ракета вытянула свою длинную шею и приготовилась как бы к взмаху крыльями. И от этого напрашивается новое сравнение, и кто-то его вслух произносит: «Лебедушка!» Действительно, что-то очень земное в этом сравнении с уже почти неземным творением рук Человека…
И вдруг все померкло. Одновременно выключились все прожекторы. Из динамиков уже не монотонно, а восклицательноторжественно звучит: «Зажигание!» И почти тотчас земля под ногами вздохнула, а затем слегка заходила, как будто просыпаясь. Неожиданно воздух уплотнился и придавил барабанные перепонки, как будто мы попали в камеру с избыточным давлением или нырнули на глубину в три метра. Все органы чувств человека стали воспринимать начало старта. И прежде всего глаза. В темноте появилась сначала белая вспышка. Затем вокруг нее образовался ярко-алый ореол, который стал светлеть, превращаясь в гамму радужных красок. Эти сполохи разноцветных оттенков, как северное сияние, загуляли по темной степи. Неожиданно этот разноцветный комок света превратился в яркий слепящий в ночи диск солнца…
Еще мгновение и вновь вспыхнули прожектора. Теперь лучи их выхватили огромные клубы дыма и пыли, которые поднимались к вершине ракеты. Сейчас они доберутся до головы и исчезнет «лебедушка». Но не тут-то было. Гордая белая шея вытягивается и вырывается из этого хаоса огня, дыма, пыли и звуков. Видно как отвалилась последняя сцепка с землей — кабель-мачта. Оборвалась пуповина от тела матери-Земли, и дитя начало самостоятельное существование. Ракета на какое-то мгновение зависла, как бы размышляя: лететь дальше или плавно опуститься на прежнее место. Нет, никакая сила уже не может ее опустить. В нее вдохнули жизнь и теперь только вперед в сверкающую звездами черноту…
>Ничего из рекомендаций наставников не будет упущено. Космонавт П. И. Климук (второй справа) и Мирослав Гермашевский (ПНР) к тренировке на море готовы
Прожекторы продолжали вести тело ракеты. А она, своим солнечным светом забивая их и отталкиваясь, уходила в самостоятельную жизнь…
На смотровой площадке люди вздохнули в момент зажигания и только сейчас кто-то выдохнул: «Пошла, родимая!» Если бы всем стоящим на смотровой площадке замерить пульс и давление, то у большинства оно показало бы в такт ракете скачок вверх…
А монотонный голос сообщает: «26 секунда — системы работают нормально; 48 секунда — системы работают нормально. Выведение идет нормально и устойчиво…»
«Ура! Идет родимая!» — раздаются восторженные голоса и люди поздравляют друг друга. А вспыхнувшее над степью искусственное солнце разливает свой свет, освещая округу. Все дальше уходит «солнце», и степь теперь тускнеет и погружается в ночь, глаза продолжают следить за уходящим в черноту ярким крестом, образованным связкой работающих ракетных двигателей. Крест постепенно превращается в точку, которая вдруг погасла, но через мгновение вновь вспыхнула более ярким огнем. Это включилась вторая ступень ракеты-носителя. Неожиданно на том месте, где погасла первая ступень, на черном небе появилось нежно-голубое облачко с рваными краями, обрамленное ярко-белой каймой. Как будто кто-то бросил в небе голубой платок с кружевной оторочкой и он беспорядочно падает вниз…
Взгляд перебегает с облачка на светящуюся точку. Теперь ее трудно различить среди проступающих по всему небу звезд. А вот она и совсем пропала, и через несколько секунд на черном небе появилось еще одно облачко: теперь уже розовое. Его края четкой белой каймой отделили черноту от нежно-розового комка. И еще долго висели эти два неожиданно появившихся искусственных облачка-платка: голубой и розовый. Постепенно они погасли — растворились в серой дымке приближающегося рассвета…
Люди покидали смотровую площадку. Шли к машинам. И только чуть заметный запах каленого воздуха продолжал напоминать о пуске ракеты…
Но старт ни одной ракеты, ни одной станции нельзя сравнить с запуском пилотируемого космического корабля. И не потому, что он чем-то внешне очень отличен от беспилотных пусков. Дело в том, что эмоционально окружающими и непосредственными участниками запуска он воспринимается иначе.
Мне приходилось быть свидетелем многих пилотируемых пусков, но каждый воспринимается как первый. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что на верху красно-белого огнища под головным обтекателем находятся люди — мои товарищи, которые уходят за пределы Земли. И учащается пульс от волнения за их жизнь, и радость за их победу, победу всех нас, причастных в той или иной мере к подготовке корабля, станции и экипажа…
О некоторых чисто зрительных восприятиях старта пилотируемых кораблей, которые особенно запомнились, хочется рассказать и поделиться эмоциями…
Старт Петра Климука и Виталия Севастьянова на корабле «Союз-18». Май 1975 года. Степь еще окончательно не выгорела. Пуск намечен на вечернее время. Облачность. Над площадкой запуска (с Гагаринского пуска известной как двойка) — знойное пепельное марево. Впервые предоставлена возможность посмотреть запуск сверху с борта самолета сопровождения. За полчаса до старта самолет сопровождения АН-12 набирает высоту шесть тысяч метров и выходит на ИПМ — исходный пункт маршрута. Делаем проход над стартом. Очень слабо просматривается ракета, несмотря на свои достаточно большие размеры. Солнце валится за горизонт. Мы разворачиваемся так, чтобы солнце не слепило. Теперь оно сзади. В последний момент на развороте вижу как оно заходит за кромку земли. И сразу же степь становится мрачно-серой. Блики, которые гоняло по ней солнце, пропадают, и однотонный фон обволакивает огромное пространство. Самолет выходит на ИПМ и берет курс на стартовую площадку. И вдруг грязно-серая однотонность степи нарушается светлой вспышкой. Потом вспышка на мгновение пригасает, но глаза, схватившие ее, теперь следят за ней неотступно. Алый огонь вновь ярко проступает, но тут же начинает обволакиваться бело-серыми клубами дыма и пыли. И все-таки через эту завесу с высоты отчетливо просматривается розовый блеск, который подсвечивает ракету. Видно как она медленно уползает из вскипающей пены, поднятой мощью работающих ракетных двигателей. Скорость ракеты нарастает. И вот уже клубящаяся дымно-пылевая пена отстает, оставаясь внизу, а ракета с кораблем на острие идет ввысь, пробивая своей громадой тонкие кучевки облаков. Еще несколько секунд и ракета набрала высоту, на которой находится наш самолет. Как она величественна и стройна. Как будто схватившись за ее основание и, не желая его отпускать, стелется бело-розовый след инверсии. Ракета мигом проскочила высоту, на которой летит наш самолет, а в следующее мгновение, выскочив из тени Земли, она засверкала в лучах солнца, которые из-за горизонта перехватили ее на большой высоте и повели дальше за пределы атмосферы. След инверсии оборвался, а через остекление кабины самолета виден алый крест, уходящий ввысь. Еще несколько секунд и он растаял в темнеющей синеве небосклона…
