Триумф и трагедия. Политический портрет Сталина. Кн.1 - [10]

Сталинизм, по моему мнению, является синонимом отчуждения народа от власти и свободы. Главные проявления этого отчуждения выражаются в попрании человеческой свободы, насаждении многоликой бюрократии, утверждении в общественном сознании догматических штампов. Подмена народовластия единовластием привела к появлению специфического типа отчуждения, порождающего в конце концов социальную апатию людей, ослабление реальной значимости общечеловеческих ценностей, угасание динамизма движения. Огромная, но больная тень Сталина легла на все сферы нашего бытия. Полностью освободиться от бюрократического и догматического "затмения" оказалось совсем не просто.

На фоне страданий народа особо "несостоятельной" личность Сталина выглядит с точки зрения его отношения к общечеловеческим моральным ценностям. Сталин был не просто беспощаден к политическим противникам. По его мнению, любая другая точка зрения, отличная от его, сталинской, оппортунистична. Кто был не с ним, расценивался только как враг. У Сталина идея долга, понимаемая как выражение безусловной исполнительности, всегда превалировала над идеей права человека. Тщетно было ждать, чтобы сирены истории или само провидение предупредили партию о грозящей опасности. Это должны были сделать соответствующие институты и прежде всего люди, окружавшие Сталина.

Но, увы! — этого не было сделано. Прежде всего потому, что наросты бюрократии, которые культивировал Сталин, развивались фантастически быстро. Главным творением Сталина явилось формирование им всеобъемлющей бюрократической прослойки, главной опоры его методов, шагов, намерений. Пока была жива (и пока будет жива!) бюрократическая методология мышления и действия, были и будут поклонники Сталина и его "твердой руки". Сталин — не просто история. Это в известном смысле и способ миросозерцания, пути определения ценностных приоритетов и пути их достижения. Конечно, сегодня просто все грехи, ошибки и недостатки списывать на Сталина и его наследие. Это легче всего. Однако если вдуматься, то главные болезни общества — бюрократизм, догматизм и авторитарность — были "приобретены" в годы единовластия Сталина.

Пережить свое время дано немногим. Один среди них — Сталин. Еще долго не затихнут споры о его роли в нашей истории, сопровождаемые эпитетами, окрашенными и ненавистью, и почитанием, и горечью, и вечным недоумением. Так или иначе, на судьбе Сталина мы еще раз убеждаемся, что, в конечном счете, власть великих идей сильнее власти людей. Какими бы титанами они ни казались. Даже фараоны не устояли перед временем. Их мумии — свидетельство полного поражения "вечных". Власть времени — власть абсолютная. Время течет то бесшумно, то в грохоте войн и революций, то в потоке речей и социальных конвульсий. Самые великие памятники в честь выдающихся людей, героев, пионеров цивилизации, омываясь потоком реки времени, размываются и рушатся. Неизмеримо более прочны философские памятники, "монументы" культуры. "Илиада", сонеты Петрарки, максимы Канта, "Слово о полку Игореве" стоят незыблемо. Идеи социальной справедливости и гуманизма, наиболее полно выраженные в общечеловеческой нравственности, — в ряду непреходящих ценностей. Трагическая одиссея сталинских злоупотреблений не смогла полностью лишить привлекательности и социалистические идеалы.

Да, вера в социалистические идеалы у народа пока еще сохранилась. Но сегодня ясно, что социализм в СССР потерпел крупную историческую неудачу. Если под социализмом понимать лишь извечную тягу людей к социальной справедливости, то он, возможно, сохраняет свой шанс. Главное заключается в том, что тоталитарное, бюрократическое общество должно быть заменено цивилизованным и демократическим. Никогда не умирала в прошлом и вера в "русскую идею", однако многочисленные попытки реформ в дореволюционной России обычно вызывали сильную ответную реакционную волну. Реформаторы в России и в СССР, от декабристов до Бухарина, а затем и Хрущева, терпели поражения. Об этом нельзя забывать. Низвержение Сталина с пьедестала — это еще не ликвидация сталинизма. Реставрация неосталинизма в какой-либо новой, но тоже зловещей форме полностью не исключена. Это не пророчество, а предостережение истории.

Хотел бы сказать читателю, что в задуманном мной триптихе портретов Сталина, Троцкого и Ленина — "Вожди" — эпиграфами ко всем главам книг я взял высказывания выдающегося русского мыслителя Николая Бердяева. Таким образом, мне хотелось бы напомнить, что на революцию в России и сталинские порядки существовал взгляд не только классовый, но и общечеловеческий. Кто оказался прав исторически, может судить сам читатель.

И еще. Книга была написана в самом начале того процесса, который мы с надеждой называли "перестройкой". Многое еще было в тумане. Сейчас я, возможно, написал бы иначе. Но при переиздании работы я не прибег к крупной переработке, а внес лишь некоторые уточнения оценок и фактов.

Попытка написать портрет И.В. Сталина — не просто экскурс в недалекое прошлое. Нельзя забывать, что рассматриваемые процессы истории, все более отдаляемые от нас временной дистанцией, продолжают влиять и будут долго оказывать свое воздействие как на настоящее, так и на будущее. А оно часто находится гораздо ближе, чем некоторые предполагают. В своей работе над портретом я руководствовался только одним желанием: рассказать правду об этом человеке и тоталитарном обществе, которое он олицетворял.