Триумф - [13]

Упав на землю, Марк перекатился и инстинктивно вскочил на ноги. Он тут же ринулся вперед и схватил друга поперек груди. И буквально вырвал его из змеиных зубов. Избавившись от дополнительного веса Флавия, змея занялась борьбой с бьющейся лошадью. Она уже не обращала внимания на людей, попадавших на землю. На этот раз Марк тяжело рухнул наземь, а Флавий упал на него сверху. Хватая воздух ртом, Марк выполз из-под друга, подхватил его под мышки и поволок прочь, подальше от открытого берега, в спасительные кусты.

Оба они воняли змеей, а Флавий истекал кровью. На бедре у него, там, куда вонзились змеиные зубы, зияло несколько глубоких и длинных ран. Он сопротивлялся Марку, пока тот пытался перетянуть его ногу повязкой, чтобы остановить кровотечение. Только затянув последний узел, Марк понял, что его друг не сопротивляется, а корчится в судорогах. Змеиные зубы оказались ядовитыми. Марк понял, что Флавий умрет. Он взял на себя его смерть...

Марк содрогнулся и ненадолго пришел в себя. Он по-прежнему стоял, сжимая прутья клетки. Солнце и ветер иссушили его глаза до полной непригодности. Он чувствовал свет — и все. Сколько дней он простоял так и сколько еще ему придется выдержать, прежде чем смерть заберет его? Его потрескавшиеся губы раздвинулись, в оскале или в улыбке — он и сам не знал. В его голове возникли слова, которых его уста произнести уже не могли: «Флавий, Флавий, ты лишил меня возможности погибнуть как герой! И теперь мне вместо этого приходится умирать вот так. Нет, друг мой, плохую услугу ты мне оказал. Очень плохую!»

Флавий увидел, как он содрогнулся. Вся толпа это увидела. Словно шакалы, которых тянет к раненому зверю, они толпились вокруг, не сводя с него глаз. Флавий обводил взглядом эти лица. Расширенные ноздри, разинутые рты, сверкающие глаза... Они обменивались многозначительными кивками, готовя свои грязные снаряды. Они позаботятся о том, чтобы последние мгновения Марка были полны мучений и насмешек. Брошенные камни и гнусная брань превратят в их глазах его собачью смерть в их своеобразную победу.

Флавия охватил гнев, и он от души пожалел, что при нем нет меча. Но у него не было никакого оружия, только древковая праща, которую он соорудил из краденого кошелька и посоха. Вчера вечером он убил с ее помощью птицу, сидящую на дереве. Добыча была некрупная, но Флавий все же порадовался, что не утратил былого мастерства. Однако праща — это оружие охотника, не то, что можно обратить против толпы.

Быть может, он мог бы обратить против них свой посох, однако ему было недостаточно просто научить их уму-разуму. Будь у него гладиус, он все равно не перебил бы их всех, но они бы, по крайней мере, поняли разницу между тем, чтобы мучить беззащитного узника в клетке, и тем, чтобы умереть в бою от меча. Хотя Марка это бы все равно не спасло. Все равно будет град камней, ударившихся об решетку его железной тюрьмы, и мелкие удары отдельных камней, которые долетят до него. Он все равно будет слышать оскорбления и насмешки, летящие в него вместе с камнями. Его друг твердо простоял весь день, но теперь он позорно свалится на дно клетки. Флавий огляделся по сторонам. Ему сделалось дурно от осознания того, что Марка ему не спасти.

Он не мог спасти Марка от смерти... Но, быть может, он сумеет спасти его от мук и унижения? Он наклонился, подобрал подходящий камень и отступил на край улицы. Действовать придется быстро. В Марка уже полетели первые камни. Большинство из них падало вниз, не долетев до цели, и даже те, что долетали, не причиняли ему большого вреда. Флавий с удовлетворением увидел, как камни падают обратно в собравшуюся толпу, на головы зевакам.

У крывшись в дверном проеме, он оглядел выбранный камень. Потом порылся в узелке у себя на поясе и достал кусок воска из краденого кошелька. Вынимая воск, он укололся о змеиный зуб. Проклятый зуб оставался все таким же острым, невзирая на все эти годы, что он гнил у него в теле.

Флавий прекрасно помнил тот день, когда этот зуб застрял у него и ноге. Он бросился вперед, рассчитывая всего лишь оттолкнуть Марка в сторону. Он все еще помнил во всех жутких подробностях боль от впившихся в него зубов, таких же острых, как яд из пасти твари. Он мгновенно почувствовал горячее прикосновение кислоты и понял, что отравлен. Его спасла конская сбруя. Зубы змеи пронзили его ногу насквозь, а потом во что-то уперлись, в какую-то пряжку или бронзовую бляху. Он чувствовал ярость змеи, которая все сильнее стискивала зубы. И, когда зубы заскрежетали по металлу, он почувствовал, как один из них сломался.

Змея на миг разжала пасть — как раз в тот момент, как Марк подпрыгнул и схватил его. Друг буквально вырвал его из клыков смерти. «Оставь меня!» — прохрипел он, понимая, что умирает, и провалился во тьму.

А когда он снова обрел свет, все изменилось. Его нога была туго перевязана, опухшая плоть рядом с повязкой сморщилась и пошла складками, а сам он горел в лихорадке. Рядом сидел на корточках Марк. Он видел над собой дубовые листья на фоне вечернего неба и чувствовал запах сосновых игл. Значит, Марк все же спасся от змеи. Неужели он решил не переходить реку? Флавий тупо моргал, понимая, что для него битва окончена. И что с ним будет теперь — всецело зависит от его друга и командира. Марк улыбнулся ему волчьей ухмылкой.