Тринадцатый - [28]

Инсульт в шестьдесят четыре года. Срок заканчивается в шестьдесят семь. По болезням всё. Переходим к порокам. Программируй: необузданная упрямость, лень, обжорство. Так же употребление табака, алкоголя, чрезмерное услада плотских утех. Так, при таких пороках нужны средства, особенно в среднем возрасте. Значит, причисляем ещё один порок: мелкое воровство. За необузданность в плотских утехах — к тридцати девяти годам — бесплодие.

На земле сам приобретешь: зависть, жадность, чванливость. Там этого добра хватает. С тебя хватит. Переходим к выбору профессии. Так, что тут у нас есть? Нехватка мелких политических деятелей. Значит, образование высшее, но не определяющее степень ума. Пойдёшь по экономическому направлению. В двадцать восемь займёшь первый пост в политической номенклатуре. В тридцать пять выйдешь на пост главы города. В сорок шесть получишь мандат депутата. В пятьдесят пять — пенсия. Политической карьерой будешь заниматься до последнего дня срока в теле. Минуточку. Без хитрости тебе не обойтись в номенклатурных делах. Запиши — хитрость. По профессии всё. Теперь о парном положении. В четырнадцать первый блуд. В двадцать восемь первый незаконный отпрыск. О его судьбе будешь знать весь срок. В двадцать восемь заключишь парный союз. Законных отпрыска два. Оба мужского пола. В пятьдесят восемь — вдовец. В пятьдесят девять — повторный парный союз. Внучки — четыре особи. Успел запрограммировать? — Поднял нимб на душу Судьбист.

— Да, запрограммировал. — Устало вздохнула душа в ответ.

— Ну, и молодец. Чем то недоволен?

— Всё нормально.

— Тогда у нас с тобой дальше — материальное обеспечение. Так к кому ты попал, говоришь?

Судьбист пощёлкал по клавишам. — Да, повезло. Умница. Ну, что ж. Весь свой век, как на розовом облаке припеваючи жить будешь. Так и занесём: материальное обеспечение — повышенное. Весь срок в теле. Вроде всё у нас с тобой?

— А, хорошие наклонности? — Поинтересовалась душа.

— А, разве не разбирали?

— Нет. Не получал.

— Хорошо, запоминай. Любовь к домашним животным. Что хочешь — кошек или собак?

— Лучше кошки. С ними легче.

— Почему? Какая разница?

— Их выгуливать не надо.

— Понятно. Бери кошек. Я не против. Что ещё? Любознательность в разумных пределах. Там у тебя и бабушки и дедушки все имеются, значит, уважение к старшему поколению. Ну, ещё подкинем ответственность и оптимизм. Как ты совсем уживёшься — не моя забота. Забирай. И, напоследок, — мелодия твоей сущности. Ну, какие песни хочешь петь?

— Мне всё равно. Но, лирические напевы ближе к мантии.

— Записывай. Лирические, так лирические. — Судьбист пощёлкал по клавишам. — Теперь уже точно всё запрограммировали. Лети, работай. Нет, постой. Ангела — хранителя для знакомства пришлю через пару дней. Теперь всё, лети.

— Нет, не всё, немного не додали.

— Что ещё тебе «не додали»?

— Сколько раз я могу обращаться с просьбой, и быть услышанным?

— Ну, зачем это тебе? Смотри, как я тебе всё хорошо вывел. Как Радуга будешь светиться. Тебе, что мало?

— Нет. Но, если положено, значит, пожалуйста, отмерьте.

— Какой же, ты, настырный? — Судьбист многозначительно помолчал, всем своим видом давая понять настойчивой душе, что она просит, невозможное. — У него и без вас дел хватает.

Душа не сдавалась.

— Зачем тогда ввели этот пункт? — Задал Настойчивый резонный вопрос. Вопрос повис между Судьбистом и душой. Судьбист устало посмотрел на вопрос, и нехотя стёр его мантией.

— Три раза. — Тихо произнёс раздосадованный Судьбист. Помолчал, и громко добавил. — Больше нет. Лимит исчерпан.

— Спаси Сам. — Попрощалась душа, и вылетела из кабинета.

Судьбист перевёл нимб на Тринадцатого.

— Номер?

— 13131313—13– Отчеканил Тринадцатый.

— Когда вселился?

— Сутки назад.

— Ясно. Записали. Диктуй: адрес, полные данные об отце и матери.

Тринадцатый продиктовал всё, что от него потребовали. Записав данные Судьбист вновь обратился к Тринадцатому.

— Прилетишь через неделю.

— Почему? — Не понял Тринадцатый.

— Потому что. Мне ещё составить твою судьбу надо. Просчитать все «болячки» папы и мамы, и, передать их тебе по наследству. Понял?

— Понятно.

— Ну, если понятно — то свободен. Жду через неделю.

Махнув на прощание мантией, Тринадцатый вылетел из кабинета. И, нимбом к нимбу столкнулся с Меченым. От нахлынувшей Радости он чуть было не задушил друга в объятии своей мантии. К изумлению Тринадцатого, Меченый совершенно не отреагировал на приветствие. Лишь сухо произнёс в ответ.

— Мне сейчас некогда.

Фраза прозвучала, как порция холодной воды из грозовой тучи. Тринадцатый замер на месте. Он так давно мечтал о встрече. Сколько вопросов накопилось под мантией. Он хотел обменяться первыми впечатлениями, которые бережно складывал под нимб. А, тут, такая отчуждённость со стороны друга. Такая необычная холодность.

Стряхнув с себя налетевшие грозди Радости, Тринадцатый громко извинился.

— Не стоит. — Отмахнулся концом мантии Меченый. — С каждым может случиться. Вы не первый, и не последний. — Заявил на последок, и скрылся в кабинете Распределения Судеб.

Повисев некоторое время в окружение капелек Смущения, Тринадцатый отправился на землю. В Небесном Чертоге начиналось время отдыха. На земле занимался новый день. Тринадцатому надлежало не покидать плоть в светлое время земных суток.