Тринадцатый наследник - [12]

— Да-а-а… этот мир недалеко ушел от нашего, — пробормотал Иван, выудил из тележки один кувшин и, бросив тележку с осликом на произвол судьбы, решительно направился в сторону булочной.

— Слышь, хозяин, — с порога крикнул он, — тебе осел не нужен?

— Какой осел? — опешил пухлый мужичок, стоявший за прилавком.

— С больши-и-ими ушками, — пояснил Иван. — Я тут его по случаю вместе с молоком и молочницей прикупил. Только молочница удрала, а молоко с ослом оставила. Меняю все это добро на корзинку твоей самой лучшей выпечки. Согласен?

Юноша решил больше не шиковать и золотыми не кидаться. А так как местных цен не знал, то оптимальным вариантом в данном случае счел примитивный бартерный обмен.

— Мм… не знаю, как к вам обращаться: ваша светлость или светлорожденный?

— Как хочешь, так и обращайся. Меня это не напрягает. Так ты согласен?

— А вы не шутите?

— Ничуть. Да ты сам посмотри, — кивнул в сторону улицы Иван.

Булочник выбежал из-за прилавка, полюбовался на ослика, впряженного в телегу, и расцвел. Обмен для него был явно очень выгодный. Ослик с тележкой, заполненной кувшинами с молоком, был немедленно заведен во внутренний дворик при магазине, а Ивану выскочившие из служебных помещений пекари с низкими поклонами вручили тяжеленную корзину, доверху наполненную пышками, пончиками, рогаликами и пирожками.

Радуясь своей врожденной смекалке, Иван затащил все это хозяйство в дом номер шесть, причем не просто в дом, а конкретно в спальню, в надежде, что ароматы свежей выпечки разбудят его спящую красавицу. Не угадал. Принцесса продолжала дрыхнуть.

— Надо же, как умаялась. Ну спи, спи.

Парень поставил свои покупки на подоконник, выудил из корзинки пару рогаликов и, уминая их на ходу, пошел дальше знакомиться с городом.

Народу на улице стало больше, что говорило о том, что город окончательно проснулся. Иван шел, всухомятку уплетая за обе щеки рогалики, на ходу изучая местные достопримечательности, которых в Шатовегере было не так уж и много, и все они состояли из магазинов, лавок и таверн. Он не боялся заблудиться. Память у студента была фотографическая, и он был уверен, что в любой момент сумеет найти дорогу назад, По улицам порой, бряцая оружием, проходили небольшие отряды городской стражи, бдительно озираясь по сторонам. Блюстители порядка выглядели очень внушительно, и горожане при их приближении даже голос старались понижать. И что порадовало парня, все воины, завидев Ивана, еще издалека начинали почтительно кланяться. Юноша ограничивался царственным кивком, проходя мимо. «Может, я тут большая шишка? — задумался Иван. — Надо у Вианы спросить, когда проснется».

Улица Стряпчих привела его к широкой площади, на которой уже вовсю шумел базар.

— Рыба! Свежая рыба!

— Эльфийские травы! Чудодейственные бальзамы!

— Метательные ножи, боевые топоры, мечи! Лучшее оружие гномьей ковки!

Последнее предложение зазывал больше всего заинтересовало парня, и он решительно направился в сторону лавочки, около которой прыгал бородатый коротышка в кожаном фартуке.

— Правильный выбор, светлорожденный! — обрадовался коротышка. — Наше оружие завсегда было лучше вашего, эльфийского.

— Ты что, упал, карапуз? Где ты видишь эльфа? — хмыкнул Иван, протискиваясь мимо него в лавку, не замечая отпавшей челюсти зазывалы.

Впрочем, тот быстро справился с шоком, нырнул следом и поспешил занять свое место за прилавком.

— Ну обознался, ну бывает, — развел ручки зазывала, оказавшийся по совместительству хозяином лавки. Коротышка занял свое место за прилавком. — Так что ваша светлость желает приобрести у мастера Брэма? Мечи, ножи, топоры? Мы, гномы, варим лучшее железо, и нашему оружию нет цены! Но для вас, ваша светлость, я готов сделать скидочку…

— …и назначить за свой товар бешеную цену, — усмехнулся Иван, только теперь сообразив, что имеет дело не с человеком-недомерком, а с гномом.

— Ты не выделывайся, — начал наезжать внезапно разобидевшийся на непочтительного клиента гном. — Думаешь, волосьями крашеными ухи прикрыл и я в тебе не опознаю эльфа? От кого скрываешься, остроухий?

— От придурков типа тебя. Ты тут насчет того, что твое оружие самое лучшее, мне впаривал, вот моей светлости светлорожденному и захотелось проверить: чье лучше — твое или мое?

— Гм… полукровка, значит, — сделал вывод гном. — Ну да… полукровки, они завсегда такие злые.

— А почему? — заинтересовался Иван.

— Ну до эльфов они как бы еще недоросли, а людей, понимаешь, уже переросли. Перед людьми они теперь нос задирают, а на эльфов злобствуют, потому что дотянуться не могут. Что с них взять? Полукровки, я бы даже сказал, дворняжки.

Гном явно нарывался на скандал, но юноше его пояснения так понравились, что он радостно заржал.

— Странно, в драку не полез, — удивился Брэм. — Значит, не полукровка. Так мы оружием будем мериться?

— Будем, будем, — все еще смеясь, кивнул студент, выуживая из-за спины свой меч.

Он прекрасно знал, что его мечу сейчас придется плохо. Немножко в металловедении соображал. Даже самые лучшие сплавы титана уступали по прочности надлежащим образом обработанной высоколегированной стали, но ему очень хотелось посмотреть на мечи гномьей ковки и оценить их качество.