Тринадцатый Император. Часть 2 - [51]

  Вслед за земской и судебной реформой прошла реформа образования. Университетам было разрешено иметь собственный устав. Вообще проблема университетского образования меня занимала весьма сильно. С одной стороны в стране катастрофически не хватало высших учебных заведений, особенно технического, педагогического и медицинского профиля. С другой стороны, не секрет, что именно из университетов выходило наибольшее количество революционно настроенной молодежи. В итоге результирующей мыслью стала: 'Молодежь нужно чем-то занять!'. Увы, сделать это было не просто. Последние несколько лет, из-за возросшего, под влиянием идущих реформ, общественного интереса к политике, публичные дискуссии стали среди студентов неким аналогом петушиных боев. Мальчики-студенты красовались перед девочками, соревнуясь друг с другом в знании ведущих политических течений последних лет.

  Перебрав в уме варианты изменения интересов молодого поколения, я пришел к выводу, что достойной альтернативой политическим баталиям может стать только спорт. Против природы не попрешь - всегда и везде количество представительниц прекрасного пола, отдающих предпочтение атлетам, намного превышало таковое тех, кому идеалом казался тщедушный умник-ботан. В итоге было принято решение организовать в июле следующего, 1865 года, межуниверситетское молодежное атлетическое соревнование по следующим дисциплинам: фехтование, конный спорт, гребля, кулачный бой и футбол. Победителям, помимо славы и внимания противоположного пола, полагался значительный денежный приз и годовая стипендия.

  Однако, на этих реформах останавливать я не собирался. Социальные лифты, созданные еще Петром, его 'Табелью о рангах', изрядно засорились и работали с большим скрипом. Нужно было новое, вернее возрожденное старое, дворянство, способное взять на себя функцию проводника государственной политики и выполняющее роль моральной и интеллектуальной элиты. Так вместо морально устаревшей Табели о рангах вводилась новая практика продвижения по службе. Министерствам и департаментам правительства было разрешено нанимать на службу любого гражданина, вне зависимости от его послужного списка и чиновного ранга. Вы скажете, что тут такого? Неужели они раньше не могли этого делать? Так вот, нет, не могли!

* * *

Глава 12. Гражданская служба (продолжение).

  1865 год середина марта

  - Ваше Императорское Величество, - обратился ко мне тенью проникший в кабинет Сабуров. - Его превосходительство Константин Петрович прибыл на аудиенцию, - сказал секретарь и замер в ожидании. Вот как ему только удается? С одной стороны угодничает, с другой держит себя с достоинством. Я посмотрел на висящие над камином часы - было без одной минуты десять.

  - Приглашай, - подтвердил аудиенцию я и встал поприветствовать своего бывшего преподавателя.

  Мой учитель законоведения, сопровождавший меня в той памятной поездке, когда я появился в этом мире, стремительно вошел в кабинет. На нем был идеально подогнанный по фигуре темный мундир с двумя рядами золоченых пуговиц, серые брюки и начищенные до зеркального блеска черные как смоль туфли.

  Константин Петрович Победоносцев являл собой яркий образец русского дворянства второй половины XIX века. Будучи в своей молодости ярым поклонником либеральных идей он переписывался с Герценом и даже публиковался в 'Колоколе' под псевдонимом. С возрастом, однако, взгляды Победоносцева кардинально переменились, он стал верным и последовательным сторонником монархии, обличая демократию и парламентаризм. Недавнее убийство наследника престола стало для него последней каплей, и он яростно выступил за самые жестокие меры против всех учавствовавших в мятеже и против поляков в частности. Если удастся расположить его к себе и завлечь идеей, то для воплощения моего замысла лучшей кандидатуры не отыскать. По крайней мере, я сколько не искал в дневнике-ноутбуке так никого более достойного ни нашел.

  - Рад видеть вас в добром здравии, Ваше Императорское Величество, - склонил голову нетерпеливо вошедший Победоносцев. - Примите мои самые искренние соболезнования, - он склонил голову ещё ниже. - Вся Россия скорбит о великой потере постигшей всех нас.

  - Тронут вашей заботой, Константин Петрович, - тепло принял соболезнования я. - Однако, боюсь, вы здорово преувеличиваете, говоря за всю Россию, - я помотал головой и скривился, как будто съел ломтик лимона. - Но прошу вас, присаживайтесь, - сопровождая свои слова жестом, я указал на стоящее напротив моего стола кресло. - Разговор нам предстоит долгий и мне кажется весьма интересный для нас обоих.

  - Весьма заинтригован предстоящим разговором, Ваше Величество, - устраиваясь в кресле, вставил реплику он. - Получив ваше письмо, я с самым жарким нетерпением ждал времени аудиенции. Мне стоило немалого труда не прибыть во Дворец уже с раннего утра, - учтиво добавил Победоносцев, положив руки на подлокотники кресла.

  - Пришло время удовлетворить ваше любопытство, Константин Петрович, - я выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями, после чего напористо издалека принялся рассказывать. - Константин Петрович, дело в том, что в сегодняшней России, многие считают своим правом, едва ли не долгом поучать государственных деятелей как следует обустроить нашу державу, не отдав на благо империи и капли сил. В то время как одни льют пот и кровь на государственной службе, другие лишь покрикивают с высоты своего постамента сидя в белых перчатках и поучают нас жизни, - зло выговорил я.