Тринадцатый апостол. Том II - [9]
Кстати, к усовершенствованию пергамента и его широкому распространению невольно приложили руку сами цари Египта. Лет двести назад, чтобы не допустить возвышения Пергамской библиотеки в Малой Азии, и желая поддерживать величие лишь своей Александрийской, они строго запретили вывоз папируса за пределы Египта. Тогда-то в славном городе Пергаме и обратили пристальное внимание на кожу, усовершенствовав древнюю технологию ее выделки. В Иудее нынешний пергамент из кожи кошерных животных тоже хорошо известен, но под названием «гевиль» — это канонический материал для написания свитков Торы и изготовления филактерий — тех самых черных коробочек, что иудейские священники носят на лбу.
— Невероятно…! — восклицает более эмоциональный Филон, вырывая меня из раздумий. Он дочитал уже первый свиток и теперь рассматривает подписи в его конце — Если бы не подпись самого Рабана Гамлиэля бен Шимона ха-Закена, я бы в жизни не поверил в написанное здесь!
— Да, в свидетельстве почтенного Гамалиила не приходится сомневаться — задумчиво кивнул ему Аристарх — он достойный человек и настоящий ученый — богослов. А чудо Воскресения и Вознесения Мессии засвидетельствовано Синедрионом по всем правилам. При таком количестве свидетелей из числа первосвященников Иерусалимского Храма в этом не приходится сомневаться.
Я мысленно потираю руки. Мой расчет оказался абсолютно верным! Проповеди Матфея — это, конечно, хорошо. Но сила правильно задокументированных свидетельств, да еще авторитетными официальными лицами — это совсем другой уровень. Как правильно замечено моими мудрыми предками: что написано пером, не вырубишь топором. И здесь мою эйфорию неожиданно обламывает Сенека
— Прости, Марк, но я все равно не верю. В моей голове не укладывается, как обычный человек, которым Иешуа и прожил тридцать лет, может вдруг воскреснуть, пролежав мертвым в гробнице больше двух дней. Не верю!
Блин, тоже мне Станиславский нашелся! А ведь сегодня ночью он сам видел, как светилась скрижаль в моих руках. И если бы я не слышал таких сомнений в стотысячный раз, то может и взорвался бы искренним негодованием. А так лишь пожал плечами
— И что бы могло тебя убедить, Луций? Может небольшое чудо, сотворенное силой молитвы?
А вот лучше посмотрю ка я на них «особым» зрением, и поставлю им всем четкий медицинский диагноз, чтобы они рты от удивления пооткрывали. Я пытаюсь разглядеть ауру присутствующих… и ничего. То есть совсем ничего! В недоумении я смотрю на Филона, потом на Сенеку… Ноль. Результат моих усилий нулевой! Что-то упорно сбивает мои «настройки» и не дает мне привести их в действие. Сила заблокирована чем-то, и даже кольцо Соломона на пальце не светится. Или оно так “потратилось” сегодня ночью, что еще не восстановилось? Я наклоняюсь к Матфею, впадая в легкую панику:
— Ты ощущаешь Силу?! — шепчу я
— Нет, Примас — удивленно качает он головой — но здесь здесь есть какая-то тьма! Я это почувствовал, когда мы шли по залам библиотеки.
— И что это может быть? Какие-то свитки на полках или предметы в зале?
— Не знаю… чтобы это понять мне, наверное, нужно прикоснуться к предмету, несущему тьму.
Тем временем, оба философа наседают на меня, им хочется и других доказательств чуда кроме свитков из Храма. Но от расстройства все заготовленные аргументы разом вылетают из головы. Сейчас меня мучает только одна мысль: что же могло заблокировать Свет, и как нам это отыскать в огромной библиотеке. Ведь даже чтобы просто пройти мимо всех шкафов со свитками, нам с Матфеем понадобится не один день, а уж чтобы потрогать каждый из них… Принести сюда Скрижаль?
Я пожимаю плечами. Окончательно убедить Аристарха с Филоном не получится. Сенека тоже полон скепсиса. Я ухожу из Библиотеки в расстроенных чувствах. Нет, не так я представлял себе окончание нашей беседы. Хотя если по здравому размышлению — а что я хотел? Чтобы скептично настроенные и умудренные опытом умные люди мгновенно поверили свиткам из Храма? Да, у них здесь в Александрии целая куча проповедников, и чуть ли не на каждом углу кто-то с горящим взглядом вещает о каком-нибудь чуде. Небось, уже и появлению кометы успели придумать свое объяснение. А то и несколько.
Ладно. Возьму пока паузу до возвращения из Мемфиса. А там глядишь, и многое само уже изменится. Но вот после Мемфиса обязательно вернусь в библиотеку и постараюсь еще раз поговорить с Аристархом, Филоном и Сенекой. Приведу им такие аргументы, что они вынуждены будут мне поверить. Никуда не денутся!
А сейчас зайду ка я в Храм дорогого прадеда — Августа, все равно он по дороге во дворец. Конечно, вряд ли он чем-то сильно отличается от такого же Храма в Кесарии, если только размахом побольше. Хотя он и в столице Иудеи огромного размера. Но ведь если совсем не зайду, то люди могут и не понять моего пренебрежения великим предком…
Ранним утром за пять дней до майских ид мы, наконец, отплыли в Мемфис. Сразу после службы, что я провел для легионеров-христиан прямо на плацу местных казарм, когорты по сигналу рожка построились ровными колоннами и вышли в город. Промаршировали по пустынным еще улицам до пристани на канале, и начали организованно грузиться в триеры. Канал вел от города к одному из притоков Нила, суда были с усиленной палубой, с высоким фальшбортом и с дополнительными широкими сходнями для лошадей и солдат. Обе мачты триер, приспособленных для перевозки войск, были съемными — при появлении попутного ветра они, видимо, довольно быстро монтировались, а затем для устойчивости растягивались тросами.
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Казалось бы, задача выполнена, можно и возвращаться. Но дорога домой может оказаться очень долгой.
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
Я ехал в Московском метро когда все случилось. Завыли сирены и поезд встал, будто наступил апокалипсис. Поток людей унес меня в черный тоннель. Но выбрался я один и очутился… Это что за тропическая многоножка?! И какого хрена меня долбанули прикладом и связали? Кто они мать такие? Вооруженные головорезы в допотопной зеленой форме пехоты США. А это что? Джунгли?..
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
История банальна: попаданец, благородные эльфы и гномы, борьба с Темным Властелином и его неудачливыми слугами, волшебный меч. В конце концов, никаких проблем — плохие парни никогда не побеждают. P.S. Есть только одно маленькое но: Темный Властелин — это ты. P.P.S.Попаданец, кстати, тоже. Первая часть трилогии закончена. Отредактированно от 07.01.2014.
В одно мгновение превратиться из обычного подростка в наследника загадочного волшебного замка Норгстон, получить необычайные способности и воочию увидеть самых настоящих фей, гномов и великанов – о таком невероятном подарке судьбы шестнадцатилетний Хью не мог даже и мечтать. Стремясь убежать от своих детских обид на родного отца, он, не раздумывая, отправляется навстречу своей удаче в компании странных и забавных созданий: говорящего скакуна, потомка самого Пегаса, утконосого карлика, превращающего предметы в золото, и неуемного бесенка с трудным характером.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Будь осторожен с мечтой: она может исполниться! И уставший романтик, простой, ничем не примечательный парень по имени Марк, попадает в загадочную страну — мир рыцарей и магов, где в жестокой борьбе вера схватывается с магией, отвага со страхом и милосердие с ненавистью.Марк не должен спасти мир, и от него не так уж много зависит, но, согласившись стать Седьмым миротворцем, он сталкивается с безжалостной силой, которая словно злой рок преследует каждого, кто избирает путь миротворца.Существует ли что-то, кроме роковой необратимости, и возможно ли победить судьбу, начертанную содеянным грехом — ответ может дать лишь разгадка страшной тайны Проклятия миротворцев.Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.
Воскресение Христа - самое важное событие человеческой истории. Что если в день распятия Спасителя попадет наш современник? Итак, 1-й век н.э., Древний Иерусалим, простой римский легионер по имени Марк.