Тринадцатый апостол. Том II - [25]
— Ох, Кокцей… да, в Риме существует целое сословие профессиональных доносчиков, и они возбудят дело против любого честного человека, если у него есть чем поживиться!
— Ну, так прояви благоразумие, не давай врагам лишнего повода. Затаись, пока заговор не будет раскрыт. И осторожно выбирай друзей.
— Кокцей, у меня нет друзей. Вернее они были, но умерли. Германик, Постум… похоже, и Нерона уже нет в живых.
Клавдий помолчал, печально разглядывая вино в кубке, сделал пару больших глотков
— Гражданские войны, проскрипции и доносы унесли жизни самых лучших и храбрых, а те, кто выжил, затерялись среди новой знати. Но в любом случае, остались родные и друзья тех, кто был убит Сеяном или покрыт позором. Думаешь, они не будут мстить? Значит, впереди новая свара и новые жертвы. Я сейчас чувствую себя человеком, находящимся на склоне вулкана, когда тот внезапно просыпается и начинает извергать пепел и раскаленные камни.
— Мы все так себя чувствуем. И поверь, Тиберию сейчас ничуть не легче. Но сторонники в Риме у нас есть — те кто не прогнулся перед Сеяном и готовы противостоять ему.
— А такие еще остались? — усмехнулся Клавдий
— Нумерий Аттик за нас, плохо отзывается об Сеяне Луций Отон. Ну и Сервий Гальба, разумеется. Ты же помнишь его ссору с префектом за того гальского жеребца?
— Сеян, кажется, перекупил его у какого-то варвара, который вел лошадь Гальбе?
— Именно.
— А что насмешник Азиний Галл?
— И этот сенатор с нами. Сеяна он недолюбливает еще больше, чем Тиберия. А враг нашего врага… Так что наша партия немногочисленна, но она есть. Присоединяйся! Риму как никогда сейчас нужно твое мудрое слово на Форуме. Только остерегайся своей сестры, Ливилла скорее всего тоже заодно с Сеяном — Нерва осмотрелся по сторонам и понизил голос до шепота — Ходят слухи, что не все Юлии по мужской линии погибли…
Клавдий ошарашенно посмотрел на Кокцея.
— Это, конечно, все меняет. Завтра же выезжаю в столицу! И обещаю — я буду крайне осторожен.
Во второй раз я очнулся с сильной головной болью. Ощущение такое, что я пил целую неделю, и теперь у меня сильнейшее похмелье.
Еле-еле чадили светильники, по залу сломанными куклами валялись тела мертвых жрецов. Каменного гада над моей головой больше не было — зато алтарь и пространство вокруг него были засыпаны мелкой гранитной крошкой. Я тихо застонал и с трудом сел, опираясь дрожащей рукой на камень. С моей груди с тихим шорохом осыпалась мелкая каменная пыль — это видимо все, что осталось от Сета. Воплотиться во мне он не смог и теперь уже никогда, ни в кого не сможет. Слева у алтаря я увидел труп слепца — он так и сдох, распростертым в молитвенной позе. Его голову размозжило большим осколком гранита.
Поднеся правую руку к глазам, я взглянул на кольцо Соломона и тяжело вздохнул. Оно перестало светиться и покрылось мелкими трещинами, из него пропала вся энергия. И во мне тоже пропала. Сколько бы я не прислушивался к себе — во мне не было ни Света, ни силы. И Слово умолкло.
Скосив взгляд на саркофаги, я к своему величайшему изумлению обнаружил, что девушки еще живы и дышат. Чудо…! Видимо, вырвавшийся Свет уничтожил не только Сета и его жрецов, но и сжег змей в саркофагах. Тела девушек были припорошены полосками серого пепла, повторяющими очертания кобр, но следы их укусов затягивались прямо на глазах.
Я сполз с алтаря и, встав на ноги, пошатываясь, побрел к ближайшему саркофагу. В нем лежала черноволосая, невысокая девушка. Совсем юная, почти ребенок. Ее длинные ресницы чуть подрагивали, но глаза были закрыты. Она явно была без сознания. И что мне с ней теперь делать?
Для начала вытащил египтянку из каменного гроба, стряхнул с нее пепел и уложил на пол. Легонько похлопал девушку по щекам, надеясь, что искусственное дыхание или массаж сердца мне делать не придется. Девушка вскоре застонала и открыла свои карие глаза. Секунда, и в них отразился животный ужас. Я тут же отстранился и, успокаивающе, поднял руки, показывая ей пустые ладони
— Кто…ты?! Как тебя зовут?
— А тебя? — уклонился я от ответа
— Зэма. Жрецы, что — все мертвы?! — ее взгляд наткнулся на трупы.
— Да.
Раз спрашивает, значит уже ожила. Я поднялся на ноги и перешел к следующей пленнице. Эта девушка была постарше, по крайней мере, фигура у нее сформировавшаяся — высокая грудь, широкие бедра. И она довольно быстро очнулась, стоило мне достать ее из саркофага — даже хлопать по щекам не пришлось.
— Как твое имя?
— Монифа…
— Удачливая? — покачал я головой — Ну, какая же ты удачливая, если тут оказалась…
Не дожидаясь ее ответа на свой риторический вопрос, я направился к третьей пленнице. Та уже сама успела очнуться и, схватившись рукой за край саркофага, села. Выглядела она очень необычно для Египта — светлокожая, с голубыми глазами и длинными волосами пшеничного цвета. Умный взгляд, и никакой паники на бледном, аристократическом лице с вполне европейскими чертами.
— Я Залика, из рода Кариев — не дожидаясь вопроса, представилась она, стыдливо прикрывая грудь рукой — А ты?
— Что за род? — поинтересовался я, стаскивая с ближайшего жреца хламиду. Встряхнул ее от каменной крошки и бросил Залике — Держи, прикройся!
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Казалось бы, задача выполнена, можно и возвращаться. Но дорога домой может оказаться очень долгой.
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
Я ехал в Московском метро когда все случилось. Завыли сирены и поезд встал, будто наступил апокалипсис. Поток людей унес меня в черный тоннель. Но выбрался я один и очутился… Это что за тропическая многоножка?! И какого хрена меня долбанули прикладом и связали? Кто они мать такие? Вооруженные головорезы в допотопной зеленой форме пехоты США. А это что? Джунгли?..
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
История банальна: попаданец, благородные эльфы и гномы, борьба с Темным Властелином и его неудачливыми слугами, волшебный меч. В конце концов, никаких проблем — плохие парни никогда не побеждают. P.S. Есть только одно маленькое но: Темный Властелин — это ты. P.P.S.Попаданец, кстати, тоже. Первая часть трилогии закончена. Отредактированно от 07.01.2014.
В одно мгновение превратиться из обычного подростка в наследника загадочного волшебного замка Норгстон, получить необычайные способности и воочию увидеть самых настоящих фей, гномов и великанов – о таком невероятном подарке судьбы шестнадцатилетний Хью не мог даже и мечтать. Стремясь убежать от своих детских обид на родного отца, он, не раздумывая, отправляется навстречу своей удаче в компании странных и забавных созданий: говорящего скакуна, потомка самого Пегаса, утконосого карлика, превращающего предметы в золото, и неуемного бесенка с трудным характером.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Будь осторожен с мечтой: она может исполниться! И уставший романтик, простой, ничем не примечательный парень по имени Марк, попадает в загадочную страну — мир рыцарей и магов, где в жестокой борьбе вера схватывается с магией, отвага со страхом и милосердие с ненавистью.Марк не должен спасти мир, и от него не так уж много зависит, но, согласившись стать Седьмым миротворцем, он сталкивается с безжалостной силой, которая словно злой рок преследует каждого, кто избирает путь миротворца.Существует ли что-то, кроме роковой необратимости, и возможно ли победить судьбу, начертанную содеянным грехом — ответ может дать лишь разгадка страшной тайны Проклятия миротворцев.Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.
Воскресение Христа - самое важное событие человеческой истории. Что если в день распятия Спасителя попадет наш современник? Итак, 1-й век н.э., Древний Иерусалим, простой римский легионер по имени Марк.