Тринадцатая стихия - [2]

– Как гуляется в моих владениях?

Нарушительница ошарашенно – видимо, не совсем осознав, где находится и кто перед ней, – посмотрела на хозяина леса широко распахнутыми изумрудными глазами. Как-то резко подобравшись, она уселась и обхватила руками колени. Ее взгляд стал настороженным, затравленным – точь-в-точь, как у мальчишки, которого кухарка поймала на воровстве пирожков. Но всё-таки это была девушка, хоть и походила на сухощавого угловатого подростка. И она точно не понимала, в какие неприятности попала, придя в этот лес. Ни добротой, ни миролюбием нрав Аша не отличался – скорее уж, наоборот. Сумеречник присел на корточки, поймал рукой ее лицо за подбородок, притянул к своему лицу, почти соприкоснувшись носами, и спросил:

– Ну и что мне теперь с тобой сделать, нарушительница моего покоя?

Девушка молчала, испугано глядя на сумеречника. Легкий ветерок запутался в длинных иссиня-черных волосах сумеречника, ласково шепча «Ашшшшш». Это была его, друида, стихия, его лес, его дом. И здесь только он устанавливал законы, и надо заметить, были они жесткими: нарушителям не было пощады, их ждала смерть. Однако убить беззащитную девушку хозяину леса показалось лишним. Да и скучал одинокий эльф, а незнакомка пробуждала определенный интерес. Интерес волка к забредшей в его владения волчице. Светлая испугалась всерьез, едва заглянула в вертикальные зрачки янтарных волчьих глаз друида: она начала догадываться, что просто извинениями не отделается, и эльф совсем не настроен оставлять ее безнаказанной. И поняла, что это не он здесь чужак, а она – незваная гостья. Страх отразился в затравленном взгляде и побледневшем лице. Ей стало понятно, о ком говорят духи земли и воды, о ком шепчет ветер в этом лесу. И чей именно это лес. Даже такая юная эльфийка обязана была знать, как наказывают сумеречные друиды тех, кто посягает на их территорию. А это был вовсе не простой друид, это был метаморф, а значит… значит, силен невероятно и может превратиться в зверя, и растерзать ее, разорвать на части. Пусть это были и легенды, но сейчас перед ней стоял живой, настоящий зверь в обличье эльфа. Ожившая страшная легенда. И всё же – завораживал. Вот этой самой дикой первозданной силой.

«Куда же я попала?» – пронеслось в мыслях девушки, она дернулась в отчаянии и случайно задела рукой лютню, та отозвалась ровным мелодичным звуком. Лютня и дудочка – единственные, кто никогда не подводил её.

«Может, и с ним сработает?» – с надеждой подумала девушка, глядя на весьма устрашающего сумеречника, и попыталась улыбнуться чужаку как можно дружелюбнее:

– Тебя ведь Аш зовут? Хочешь, я тебе песню сыграю? – прозвучало неимоверно глупо, но это было единственное, что сейчас светлая могла предложить за свою жизнь.

Хозяин леса всматривался в глаза незваной гостьи, раздумывая, что же на самом деле сделать с ней, посягнувшей на нетронутый лес, на собственность Аша. С той, что сама пришла к нему, пусть даже и случайно. Сумеречник не сравнивал этот лес с теми, что были у него на родине, – он был не такой, он был Его. Часть самого эльфа. А значит, она уже вошла в его жизнь. И не из тех, кого он убивал без раздумий за подобные вторжения.

– Песню? Ты считаешь, что песни будет достаточно, чтобы заплатить за покушение на мою собственность?

Он уже не был зол, скорее, просто насмехался, пробуя характер. О да, конечно он знал песни светлых. За них можно и простить, но Аш уже определил другой путь для заблудившейся девочки, и даже дивная песня не могла этого развеять. Слишком долго пребывал в аскетическом одиночестве сумеречный друид, хотя религия этого и не требовала. Он сжал подбородок нарушительницы, приблизился губами к ее острому уху, скользнув щекой по щеке, и прошептал:

– Нет, ты заплатишь кое-чем другим, а именно – собой! – сумеречник свободной рукой прошелся по вырезу туники девушки, скользнул под ткань, проехался острыми ногтями по нежной коже груди и усмехнулся так, что пленница побледнела еще сильней,

– Такая плата будет достаточной.

Аш заглянул в перепуганные глаза светлой, ухмыльнулся новой добыче и, отпустив подбородок, стал стаскивать с нее тунику. Легкая ткань обреченно сползала, обнажая хрупкие плечи. Девушка вздрогнула, и сумеречник ответил на ее вопрос, заданный прежде:

– Да, меня зовут Аш, и здесь я – хозяин Аш!

Эльфийка сжалась сильнее, стараясь защититься хоть как-нибудь. Испуг на мгновение отступил, показывая совершенно другую сторону ее характера: она подняла глаза и с вызовом посмотрела на хозяина леса:

– Никогда. Ни один светлый. Не назовет никого хозяином! Я лучше умру! Да как ты посмел, ты, наглец?! – мысли эльфийки заметались в ярости. Она не совсем понимала, что говорит. Даже страх куда-то испарился. Она готова был принять всё, что сделает сумеречник, а потом с гордостью умереть. Надеяться больше было не на что. По крайней мере, в тот момент ей так казалось.

«Вот и пригодится твой кинжал, отец», – промелькнула мысль в светлокудрой головке девушки.

Но сумеречник рассмеялся ей в лицо и распустил пояс, всё еще удерживающий на ней тунику:

– Бесполезно. Глупая, всего лишь зарвавшаяся светлоухая гордячка. Ты не понимаешь, куда попала. Меня это развеселило. Я достаточно долго уже в этом мире, чтобы понимать, что к чему: ты попала сюда через портал, ведь так? Наивная, запомни, ты не умрешь, пока я тебе не позволю. Ты забылась – это мой лес! И ты тоже теперь принадлежишь мне. По праву владения.