Тринадцатая категория рассудка [заметки]
1
Каждому свое, друзья мои (лат.).
2
– Во имя… – С духом Твоим (лат.).
3
«Посредством жизни – смерть» (лат.).
4
Испытание (доказательство) крестом, пыткой (лат.).
5
Врожденные идеи (лат.).
6
Мир эксонов (лат.).
7
Свободное суждение (лат.).
8
«Искусство любви» (лат.).
9
Моя вина, моя вина, моя тягчайшая вина (лат.).
10
Древностями (итал.).
11
Святой Никто (нем.).
12
Так проходит мирская слава (лат.).
13
Подаяния (итал.).
14
Лживая правда (итал.).
15
В чужие края (лат.).
16
С Богом (лат.).
17
Имя (лат.).
18
Примета (лат.).
19
Здесь: порционно (франц.).
20
Волей-неволей (лат.).
21
Затем, вследствие этого (лат.).
22
Спина к спине (лат.).
23
Любовь земная и любовь небесная (итал.).
24
Потерянный день (лат.).
25
Стагирит – уроженец г. Статры (в Македонии); здесь: Аристотель.
26
Болезнь правдивости (лат.).
27
Гипотез не строю (лат.).
28
По сю сторону (лат.).
29
Любовь к неотвратимости рока (лат.).
30
Здесь: отошел (в мир иной), преставился (лат.).
31
Ненавидящий (лат.).
32
До (лат.).
33
После (лат.).
34
Отвлеченно (лат.).
35
Здесь: пустое место (лат.).
36
Размышления (лат.).
37
В развитии (лат.).
38
С точки зрения вечности (лат.).
39
Вечность (нем.).
40
Надпись над секундными делениями старинных цюрихских часов: «Все ранят, последняя убивает».
41
Танец смерти (нем.).
42
Минорный септаккорд (до – ми-бемоль – соль – си-бемоль).
43
Очень быстро (итал.).
44
Вечное движение (лат.) – намек на пьесу Р. Шумана.
45
Теория звездного неба (нем.).
46
Тогда (конец XVIII века) у нас еще были мудрецы, но не было точных фотометричных инструментов. Теперь есть чувствительнейшие инструменты, меряющие звездную яркость, но нет уже мудрецов. Так всегда.
47
Здесь: «больше молока» (нем.).
48
Пространства и времени (нем.).
49
Мысль эту, в тех же приблизительно выражениях, защищал впоследствии (по восстановлении порядка) Арт. Шопенгауэр (Par. und Parae., 13, II).
50
Недаром Мудрец еще раньше заклеймил их своим презрительным афоризмом. (Прим. автора.)
51
100-летний юбилей этого радостного события отпразднован в 1904 году всеми университетами и учеными обществами. (Прим. автора.)
52
С чадами и домочадцами (нем.).
53
Огню (греч.).
54
«Кунц и Шиллер» – тема-подкидыш. В ранней юности был мною прочитан в одном из немецких журналов рассказ; название журнала, имя автора, заглавие, сюжетная разработка – одним словом, все, кроме экспозиции рассказа, исчезло с годами из моей памяти. И вот сейчас я стараюсь – с пером в руках – вспомнить чужую тему, в надежде, что читатель поможет мне отыскать ее настоящего автора. Все творчески привнесенное в текст прошу считать ошибкой моей памяти. (Прим. автора.)
55
Базарная площадь (нем.).
56
«Всеобщая литературная газета» (нем.).
57
Листок (нем.).
58
Тот же самый (лат.).
59
В упомянутом месте (лат.).
60
Звезда Бета созвездия Скорпиона умерла (погасла) (лат.).
61
Подобное излечивается подобным (лат.).
62
Болезнь веры (лат.).
63
К прежнему (лат.).
64
Во имя Господа.
65
Граду и миру (лат.) – формула из традиционного благословения римского папы, означающая, что благословение распространяется на «град» (Рим) и на весь мир.
66
Одно (греч.).
67
И (греч.).
68
Всё (греч.).
69
«Арго» – корабль (см. греч. миф об аргонавтах).
70
Следовательно (лат.).
71
Я (лат.).
72
Ныне (лат.).
73
Время (итал.).
74
«Пространство и время» (нем.).
75
Здесь: мой юный друг (нем.).
76
С глазу на глаз (фр.).
77
Время – пространство (англ.).
78
Будущего (лат.).
79
Прошлому (лат.).
80
Если и неправда… (итал.).
81
Ре-диез (нем.).
82
«Антиквариат» (фр.).
83
Наводящую последний сон (лат.).
84
Здесь: позиции (лат.).
85
Вера (лат.).
86
Это возможно для всех (португ.).
87
Умному достаточно (лат.).
88
И неразумному достаточно (лат.).
89
Так (лат.).
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
В девятнадцатый том собрания сочинений вошла первая часть «Жизни Клима Самгина», написанная М. Горьким в 1925–1926 годах. После первой публикации эта часть произведения, как и другие части, автором не редактировалась.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Художественная манера Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) своеобразна, артистична, а творчество пронизано искренним поэтическим чувством, глубоко гуманистично: искусство, по мнению художника, «должно создаваться во имя любви, человечности и частного случая».
Николай Михайлович Карамзин (1766–1826) – писатель, историк и просветитель, создатель одного из наиболее значительных трудов в российской историографии – «История государства Российского» основоположник русского сентиментализма.В книгу вошли повести «Бедная Лиза», «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена».
Воспоминания написаны вскоре после кончины поэта Максимилиана Александровича Волошина (1877—1932), с которым Цветаева была знакома и дружна с конца 1910 года.
После десятилетий хулений и замалчиваний к нам только сейчас наконец-то пришла возможность прочитать книги «запрещенного», вычеркнутого из русской литературы Арцыбашева. Теперь нам и самим, конечно, интересно без навязываемой предвзятости разобраться и понять: каков же он был на самом деле, что нам близко в нем и что чуждо.
Роман «Батый», написанный в 1942 году русским советским писателем В. Г. Яном (Янчевецким) – второе произведение исторической трилогии «Нашествие монголов». Он освещающает ход борьбы внука Чингисхана – хана Батыя за подчинение себе русских земель. Перед читателем возникают картины деятельной подготовки Батыя к походам на Русь, а затем и самих походов, закончившихся захватом и разорением Рязани, Москвы, Владимира.
Роман «Чингизхан» В. Г. Яна (Янчевецкого) – первое произведение трилогии «Нашествие монголов». Это яркое историческое произведение, удостоенное Государственной премии СССР, раскрывающее перед читателем само становление экспансионистской программы ордынского правителя, показывающее сложную подготовку хана-завоевателя к решающим схваткам с одним из зрелых феодальных организмов Средней Азии – Хорезмом, создающее широкую картину захвата и разорения Хорезмийского государства полчищами Чингиз-хана. Автор показывает, что погрязшие в политических интригах правящие круги Хорезма оказались неспособными сдержать натиск Чингиз-хана, а народные массы, лишенные опытного руководства, также не смогли (хотя и пытались) оказать активного противодействия завоевателям.
Широки и привольны сибирские просторы, под стать им души людей, да и характеры их крепки и безудержны. Уж если они любят, то страстно и глубоко, если ненавидят, то до последнего вздоха. А жизнь постоянно требует от героев «Вечного зова» выбора между любовью и ненавистью…
В повести лаурета Государственной премии за 1977 г., В.Г.Распутина «Живи и помни» показана судьба человека, преступившего первую заповедь солдата – верность воинскому долгу. «– Живи и помни, человек, – справедливо определяет суть повести писатель В.Астафьев, – в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое – рядом с твоим народом; всякое отступничество, вызванное слабостью ль твоей, неразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины и народа, а стало быть, и для тебя».