Тринадцать на Тринадцать - [65]

— А, быть может, на ваших авто — протянул Антонио, когда спроецированная на экран картинка показала Кирилла, подошедшего к одной из наших машин и оторвавшего от неё маленький круглый предмет.

— Чёрт! — воскликнул Макс — Мы идиоты! Они обстреливали нас и, видимо, под шумок выстрелили жучком по кузову!

— Спокойствие, друг мой! — осадил его строгий майор — Они у наших дверей, но им не прорваться! И даже пришедшие с ними оборотни им не помогут! — проревел Антонио.

— Они ведь хотят меня? — неожиданно даже для самой себя спросила я у окружавших меня мужчин.

— Думаю, что они хотят и тебя, и вендетты, Ана — отозвался Максим — Напыщенные мерзавцы, им не понравилось, что мы от них смогли отбиться!

— Это немудрено! В их распоряжении были три оборотня, но ваш отряд всё равно избежал расправы и похищения Аны! Конечно, они недовольны и желают как можно скорее исправить случившееся, дабы не прослыть неудачниками! — промолвил майор Антонио — Нам нужно использовать ослепляющую их сломленную гордость, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу!

— Помнится мне, что они хотели сражения именно с нами, с нашим отрядом Тринадцати — напомнил нам всем один из наших бойцов сопротивления по имени Пётр.

— Так и есть, только вот никакая сила не заставит меня уступить им в этом совершенно недопустимом желании! — даже закричал наш всегда суровый и беспристрастный главнокомандующий местных военных.

— Сначала посмотрим, что они предпримут, а уже потом будем решать, что делать дальше. Наши противники не раз показывали себя чертовски продуманными в достижении своих целей! Посмотрим, что будет на этот раз — быстро проговорил мой брат и обратился взглядом к монитору.

По ту сторону экрана зашедшие к нам на огонёк предатели и три монстра пришли в движение. К моему ужасу, они начали выводить из уже знакомых нам фургончиков, связанных запуганных людей! Негодяи… Они поставили заложников на колени в ряд перед объективом нашей камеры, и слово взял их главарь Кирилл:

— Премного уважаемые Старшие бункера! Предлагаю вам честный, равноправный обмен! Перед вами тринадцать человек, вырванных из своего поселения, мирного поселения!

Что??? Тринадцать человек из мирного поселения? Даже не из бункера? По сердцу моему словно резанули холодным острым лезвием ножа отчаяния. Мирные жители, не принимающие никакого участия в войне, всего лишь пытающиеся выжить! Их пришли и схватили! А всё для чего?

— Предлагаю обмен! Мы позволим этим бедолагам найти приют внутри вашего бункера, если отряд Тринадцати выйдет к нам на их замену! — продолжил разглагольствовать уже ненавистный мне Кирилл.

Мы все судорожно переглянулись. Лицо Антонию превратилось в камень, ни одна мышца не дрогнула, ни один глаз нервно не моргнул.

— Никаких сделок с врагом — отчеканил он.

— Они ведь убьют ни в чём неповинных людей! — запротестовала я.

— Ана — обратился он ко мне очень серьёзно — Мы не можем позволить им схватить тебя. Это даже не обсуждается.

— У вас есть время на раздумья — между тем продолжил лжестарший восточного бункера — Если вы захотите совершить обмен, то прибудете на место нашей последней встречи своим жалким отрядом к полуночи! Если вы, конечно, не трусы.

Дело было далеко не в трусости. Дело было в том, что в наш разнесчастный отряд входила я, девочка, на которую давно поставили всё, что есть, члены Управления. Антонио ни за что на свете не позволит нам покинуть бункер. Он будет смотреть на тысячи смертей тысячи невинных, но не выпустит меня, а без меня отряд не является отрядом Тринадцати. Меня уже как-то разок заперли в гостях у учёных, отослав от меня Эльзу и Макса, запрут снова, если появится необходимость. Я лично в этом не сомневалась, да только вот как я смогу жить дальше, понимая, что из-за меня убили тринадцать человек?!

— Тут не о чем и думать — отозвался мой брат — Мы не пойдём на их условия, они неприемлемы.

Максим сейчас не смотрел мне в глаза, а мне между тем становилось безумно больно. Больно от того, что мою жизнь все вокруг ценят выше, чем жизни тринадцати людей, больно от того, что окружающие меня люди в принципе способны налепить ценник на лоб каждого из нас и сравнить. Я могла это ожидать от кого угодно, но только не от своего друга. Одинокая горькая слеза скатилась по моей щеке.

— Уведите отсюда Ану — строго приказал мой брат. Нет!

Я пыталась протестовать, бороться, сопротивляться, но крепкие руки членов нашего отряда не дали мне возможности оспорить приказ командира. Я бы кинулась сражаться с ними, да вот только что толку? Стальной выход из бункера мне своей головой не пробить… Как Макс мог так поступить со мной? Как он мог так поступить с самим собой, со своей собственной совестью? Меня затолкали в мою комнату и закрыли дверь на ключ снаружи. Я просто не могла поверить в происходящее — меня всё-таки снова заперли, как когда-то в бункере у Джека! Первые два часа я гневно металась по «камере», будучи не в состоянии совладать с разбушевавшимися во мне чувствами. Невинные люди будут умирать, а я буду сидеть здесь, в безопасности, под долбаным замком! Настенные часы показывали начало шестого вечера, если мы не явимся к полуночи на место вендетты, то те люди, вырванные из своего мирного поселения мерзавцами-предателями, умрут! Я просто не имею никакого права позволить этому свершиться! Никакого!.. На удивление для самой себя я не стала рыдать, обниматься с подушкой, кидаться на стены, а просто села на своей кровати и замерла с мрачными мыслями «ну, я ещё покажу тебе, друг!» в голове. Мне было не очень важно, как поступали все остальные люди, собравшиеся в этом убежище, но мне было очень важно понимать, как поступает мой брат.