Трилогия о Хане Соло - [13]

Он шагал... и шагал.

Несколько раз засыпал на ходу, пару раз падал и испытывал большое искушение остаться лежать неподвижно. Но что-то заставляло его подниматься, идти дальше, а рассвет тем временем разгонял тени и заливал оранжевым заревом улицы и дома. Рассветы на Кореллии удивительно красивы. Хан отметил это даже сквозь дымку, затянувшую мысли. Раньше он почему-то не обращал внимания, как занятно перемешиваются краски на небесной палитре. Жаль, что свет так режет глаза.

Утро медленно перетекало в день, прохлада уступала место теплу, затем ее сменила жара. Хан обливался потом, он видел все словно в тумане. Но все же вот он, космопорт. К этому времени мальчишка двигался как автомат: одну ногу вперед, перенести на нее вес, теперь подтянуть и выдвинуть вторую ногу. И все сначала. У него осталось единственное желание: лечь на обочину и заснуть.

А впереди... челнок с «Удачи Торговца»! Со всхлипом втянув глоток воздуха, Хан заковылял быстрее. Он почти добрался до трапа, когда в проеме шлюза появился рослый чернобородый мужчина. Вот повезло...

— Где тебя носило?

Ничего дружеского не было в его жесте, когда капитан схватил Хана за руку. Мальчишка протянул мешочек, Шрайк жадно выхватил добычу.

— Хоть вернулся не с пустыми руками, — проворчал капитан.

Он торопливо проверил содержимое мешочка, удовлетворенно крякнул и, похоже, только сейчас обратил внимание, что мальчик едва держится на ногах.

— А с тобой-то что стряслось?

Не в силах произнести хотя бы слово, Хан молча качнул головой. Реальность то уплывала, то возвращалась, как заглушаемая слабая радиоволна.

Шрайк встряхнул мальчика, положил ладонь на горячий, словно раскаленная сковорода, лоб. Выругался.

— Горячка... бросить тебя здесь, что ли? Еще заразишь мне весь корабль.

Шрайк хмурился, явно борясь с желанием. Взвесил на ладони кошель,

— Думаю, малыш, ты заработал больничный, — буркнул капитан. — Шагай на борт.

Хан сделал пару-тройку неуверенных шагов вверх по трапу, споткнулся, и все вокруг погрузилось во тьму...

Прошло много времени, прежде чем он пришел в сознание и услышал яростный диспут. Один спорщик орал на общегалактическом, второй грозно рычал на ширивуке.

— Я и сам вижу, что мальчишка болен, — слегка успокоившись, согласился Шрайк. — Но моих ребятишек так просто не прикончишь, даже если выставишь бластер на полную мощность. Отдохнет денька два и будет как новенький. Ему медицинский дроид без надобности, и раскошеливаться на него я не намерен!

Дьюланна зарычала, и Хан удивился, насколько упорными бывают порой вуки. Потом мохнатые когтистые лапы с величайшей осторожностью положили мальчишке на лоб влажную холодную тряпку. Это было просто здорово.

— Я сказал: нет, Дьюланна, — и повторять не буду! — буркнул Шрайк и ушел, проклиная вуки на всех известных ему языках.

Хан открыл глаза и увидел повариху; Дьюланна нежно ворковала над ним.

— Пить... — с трудом ворочая языком, признался мальчишка в ответ на вопрос, — очень хочется...

Дьюланна приподняла ему голову и каплю за каплей влила в пересохший рот воду. Потом сообщила, что у Хана высокая температура, такая высокая, что она, Дьюланна, боится за него.

Отставив чашку, повариха наклонилась и легко, словно пушинку, взяла парнишку в лапы.

— Куда... куда мы...

Вуки велела ему замолчать и сказала, что повезет его обратно на планету, к меддроиду.

— Не надо... капитан... здорово разозлится...

Ответ Хан получил короткий и по существу. До сегодняшнего дня мальчишка не слышал, чтобы Дьюланна так выражалась.

Хан то терял сознание, то снова приходил в себя, пока вуки несла его по коридорам в ангар. Следующее отчетливое воспоминание касалось кресла второго пилота, к которому его привязали ремнями безопасности. А Хан даже не знал, что Дьюланна умеет водить челнок, но вуки управляла им с уверенностью бывалого пилота. Легкий кораблик соскользнул с причальной решетки и, набирая скорость, направился к Кореллии.

От лихорадки кружилась голова, и Хану все казалось, будто он слышит голос капитана Шрайка, сыплющего ругательствами. Мальчишка попытался рассказать о видении Дьюланне, но губы не слушались, а язык прилип к гортани от жажды.

В следующий раз Хан очнулся в приемном покое.

Дьюланна чинно восседала на стуле, держа на коленях тощего воспитанника, и обнимала его, будто хотела уберечь от всей Галактики разом.

Дверь внезапно распахнулась, появился дроид — высокий, оборудованный антигравитационным модулем, так что мог парить над пациентом. Дьюланна уложила Хана на кушетку. Мальчишку не больно укололи в руку: дроид взял кровь на анализ.

— Вы понимаете общегалактический язык, госпожа? — поинтересовался дроид.

Хан собрался ответить, что, разумеется, понимает общегалактический... эй, кто это здесь госпожа? Ах да, медицинский дроид обращался к Дьюланне.

— Юный пациент болен кореллианской лихорадкой — танамен, — сообщил дроид. — Случай крайне тяжелый. Большая удача, что вы не стали медлить и сразу же привезли его ко мне. Но придется оставить его до завтра в стационаре для обследования. Хотите остаться вместе с мальчиком?

Вуки рыкнула в том смысле, что да.

— Как пожелаете, госпожа. Я собираюсь применить интенсивную бактотерапию, чтобы восстановить метаболическое равновесие. Заодно понизим температуру.