Трилогия Лорда Хоррора - [6]

Авангард в Германии был объявлен вне закона не из-за того, что высшая культура по самой природе своей – культура более критичная. На самом деле, проблема с авангардными искусством и литературой, с точки зрения Хитлера, заключалась не в том, что они слишком критичны, а в том, что они слишком «невинны» – их чересчур трудно внушить населению методами пропаганды. Для таких целей китч гораздо податливей. Китч помогал Хитлеру отождествиться с «душой» его народа и держаться с ним в тесной связи. Будь его официальная культура выше уровня общей массы, возникла бы опасность изоляционизма.

Пленка стала сепиевой. Фюрер различался за оттенком, придававшим ему вид бухого доброздравия. Умелыми мазками он начертил на листе бумаги диагональ. С легкостью поднес тонкий рейсфедер с его стальным пером «Уэверли» к поверхности. Он нарисовал традиционную буддистскую свастику с росчерком, напоминавшим Густава Климта. В камеру он говорил с веской прямотой. Показал на грубый набросок. Это символ солнца и жизни, сказал он. Как солнечный символ, заметил он, свастику по праву считают вращающейся. Направление вращенья – наружу, вращается по часовой стрелке. Свастика должна притягивать удачу и олицетворяет собой силу света.

Задачей его в 1920 году, признался он, было создать такой символ, что объединил бы всех германцев, но чем же лучше противодействовать лживости и нравственному самодовольству еврейского креста? Камера через монтажную склейку демонстрирует крупный план всего его лица, на котором победоносное, экстатическое выражение. Вдохновеньем мне послужило это, сказал он. Иллюстрируя свои слова, он быстро начертил современную свастику. Хитлер изменил старый вид ее, чтобы она вращалась против часовой стрелки.

Капитал Фютюр Там отвернулся от контрольной панели к экипажу.

– Не существует лучшей демонстрации гения Хитлера. Лучшего автографа, явившего бы способность Хитлера к созданию искусства китча, нет. Его вдохновенный переворот свастики был подлинным актом человека китча. Стало уже чем-то вроде клише утверждать, что Хитлер создал апокалипсис из того, что ему не удалось заслужить признания как художнику, хотя на самом деле он создал апокалипсис как непосредственное продолжение своего вдохновенного искусства. По иронии судьбы, он стал самым преуспевающим художником всех времен – уж точно самым изучаемым. К сожалению, биографы систематически отказываются рассматривать его действия с этой точки зрения.

На экране выражения лица Хитлера изменилось. Он снова станет пророком, сказал он. Искусство авторитарно, чисто, цельно – оно все, чем не является еврей. В реальности ни один еврей никогда не погружался в искусство или метафизику. Их мотивы, вся их религия основаны на законах коммерции. Если международному финансовому еврейству – как в самой Европе, так и вне ее – лишь раз еще удастся ввергнуть мир в войну, исходом ее станет не большевизация Земли и последующая евреизация, а полное истребление еврейской расы в Европе. Впервые мы теперь вводим достоподлинный древний еврейский закон! Око за око и зуб за зуб! Как над пророком, сказал он, над ним всегда потешались. Но из тех, кто смеялся тогда громче всех, бессчетные тысячи сегодня уже не смеются – а тем, кто смеется и сегодня, вряд ли будет смешно, когда настанет их черед.

Хитлер поднял руку и развернул ее ладонью наружу. Он заговорщически подался вперед. Еврейская проблема, сказал он, будет решена массовой эмиграцией в Африку.

– За многие годы я заметил, – зловещим тоном промолвил Навуходоносор, – что Соединенные Штаты нынче больше германский продукт, чем английский. В Берлине распознается город-побратим Детройта или Мичигана. Если оглянуться на Съезд Континентального конгресса 1781 года, немецкий чуть было не стал официальным языком Америки. Немецкоговорящее население проиграло всего на один голос… Ich bin eine Amerikanische. – Он сделал паузу. – Если Америка способна ассимилировать кирху, у Африки не должно возникнуть проблем с синагогой. Хитлер предложил тотальную эвакуацию евреев – сперва на французский колониальный остров Мадагаскар у побережья Восточной Африки, а затем и в Центральную Африку. Как самое подходящее еврейское государство предлагалось и Борнео.

– Он был человек практичный, – улыбнулся Озимандий, лоснящийся мулат, раздетый до степени основной свободы. Он напряг могучую руку и схватился за набитую алебастровую трубку. И добавил: – До войны романы Эдгара Райса Барроуза о Тарзане были самыми популярными книжками во всей Германии. Они продавались миллионами, пока Хитлер не заметил, что через всю сагу пробегает некий антигерманский элемент. Он их запретил, и на следующий день ни единой книжки Барроуза уже было не достать. – Ноздри его раздулись, и толстыми пальцами он выколотил трубку о леерное ограждение. – Там сплошь джунгли с евреями.

– Разумеется, – ответил Фютюр Там. Едва ль удивительно, подумал он, что Хитлеру пришло в голову установить связь между евреем и субтропическим пейзажем. Он ощущал, как воображение Хитлера увлеклось сопоставленьем ортодоксального еврея с его обрезанным хером, масляными локонами и смуглым цветом лица – и его ровни: суккуба, змеи и всего презренного зверья африканских джунглей. Что за темное эротическое наслажденье, должно быть, проносилось в нем, когда он прозревал, как ненавистного еврея сокрушает змеиное тулово гада в какой-нибудь болотистой низине. В таком пейзаже еврей становился идеальным образом китча.