Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - [18]

25 декабря в 19:00 Горбачев выступил по телевидению. Объявил, что в связи с созданием СНГ прекращает свою деятельность на посту президента «по принципиальным соображениям». И вот это для постановщиков спектакля совсем не было неожиданностью. Потому что сразу же после обращения президента, в 19:38, на его резиденции в Кремле был спущен государственный флаг СССР и поднят трехцветный, российский. Подготовились заранее. История Российской Империи завершилась заговором и сфальсифицированным «отречением» Царя. История СССР завершилась реальным, перед всем народом, отречением Горбачева. Причем его никто не принуждал. Однако бороться он даже не пытался. Очевидно, намекнули, как в свое время Львову или Керенскому, — пора…

Глава 4 На пороге новой эры

Население СССР насчитывало более 290 млн человек. Многие ли из них в последние дни 1991 г. и в начале следующего задумывались и осознавали, что они встречают не только новый год, а переходят в другой мир, в новую жизнь, совершенно не похожую на то, что было раньше? Нет, не многие. В полной мере это ощущали в республиках, где власть уже захватили националисты. В Эстонии, Латвии, Литве, Молдавии, Грузии. Ощущали в регионах, где уже накалялись конфликты, — в Приднестровье, Карабахе, Осетии, Абхазии. А для подавляющего большинства граждан известия о Беловежских соглашениях и уход в отставку Горбачева вовсе не воспринимались некой глобальной катастрофой.

Они, конечно, стали встряской — но только очередной. За последнее время их было слишком много, встрясок. Перестройки с фонтанами «гласности», размывающей привычные устои мировоззрения. Бурное размножение кооперативов, перемешанных с преступностью. Опустевшие прилавки магазинов с карточными системами «талонов». Непрерывные реформы, выборы, съезды, митинги, демонстрации, «путч ГКЧП». Приостановка деятельности компартии, роспуск комсомола. Народ устал от всего этого. А о Горбачеве никто не жалел. Рассуждали: хуже, чем при нем, все равно не будет. Хотя это было довольно наивно…

Советский Союз прекратил существование, а люди продолжали привычно ходить на работу. Ведь большинство заводов, фабрик, институтов, учреждений еще действовало. Еще выпускалась продукция по старым планам и заказам. Еще велись научные и технические разработки — которые так и останутся незавершенными. Правда, задержки зарплаты стали систематическим явлением, но к этому тоже привыкли, как-то выкручивались. Перестройка приучила людей и к дефицитам, перебоям с самыми необходимыми товарами, очередям. Но пессимисты опасались, что продукты совсем исчезнут, зимой 1991/92 гг. ждали голода. Многие (особенно пенсионеры, помнившие войну и послевоенные годы) сосредоточили свои усилия на собирании запасов. Отоваривали все талоны, закупали все, что можно приобрести без них. Забивали чуланы и прочие подходящие помещения крупами, макаронами, солью и пр.

И одновременно готовились к встрече Нового года! Это казалось «святым», эта традиция в любом случае соблюдалась. Спиртное продавали по талонам, в месяц на человека бутылка водки и бутылка вина. А когда люди шли эти талоны «отоваривать», им нередко предлагалась всякая гадость, вроде суррогатного портвейна или «стрелецкой». Но брали всё — вдруг и этого не будет? И брали даже непьющие: спиртное считалось ценнейшей «валютой», за бутылку можно было обеспечить любые услуги, нанять любого мастера. Ну а дефициты вроде шампанского доставали по месту работы. Централизованно составляли списки, администрация связывалась с торговой сетью. Впрочем, к концу 1991 г. стали множиться и «коммерческие» магазины, где имелось все, но очень дорого. И уж к Новому году народ, конечно же, позаботился.

В общем, праздновали — как было принято в советские времена. Не думая о том, что они кончились. Так же накрывались столы, хлопали пробки, лилось мерено и немерено. А по телевизорам так же шел «Голубой огонек». Гремела веселая музыка, кривлялись и дергались артисты, хохмили юмористы — кстати, их в перестройку развелось особенно много. Людей приучали ржать над всем окружающим, и над политикой, и над экономическим развалом, и над своей историей. А в целом получалось: над тем, что они русские, советские, поэтому не способны жить «как люди». И ржали, и тосты поднимали, поздравляли «с Новым годом, с новым счастьем»…

Нет, глубины катастрофы большинство населения не понимало. Подмена СССР мыльным пузырем СНГ воспринималась без особого трагизма, как нечто формальное (а то и закономерное, «прогрессивное»). Ведь и правительство Ельцина примерно так внушало: ничего экстраординарного не произошло. Как жили вместе, так и будем жить вместе, «содружеством». Только станем «независимыми». Все связи как будто сохранялись. Из одной республики в другую ездили свободно. И паспорта у всех оставались одинаковыми, советскими. И на зимних Олимпийских играх в 1992 г. спортсмены из бывших республик СССР выступали еще одной командой.

А некоторые люди даже раскатали губы, насколько выгодным будет разделение. Помнится, ко мне приехал родственник с Украины. Глубокомысленно рассуждал: «Мы теперь заживем! Раньше все отдавали, других кормили, а теперь не нужно. У нас хлеб есть, мясо и сало есть. А газ мы у Ирана покупать будем…» Да, после перестроечных дефицитов хлеб, мясо и сало кому-то казались достаточными для полного счастья.