Тридцать три — нос утри… - [12]
– Смотри не обкакайся, – звонким от ужаса голосом предупредил Винька. Потому что было уже ясно: все равно схватки не избежать и бой будет смертельный. Кругом радостно загоготали: и от того, что новичок ловко отбрил М у му, и от того, что ожидалось зрелище.
Жухов-Мума с неожиданной резвостью поднял свой грузный (по хозяину) рюкзак, прыгнул с ним к Виньке. Ухватил Виньку за шиворот и начал с сопением натягивать на него брезентовую рюкзачную сбрую. И Винька коротко вдарил ему пяткой в… ну, так сказать, пониже живота.
Про этот прием (когда нападают сзади) Виньке однажды рассказал Николай, муж сестры Людмилы. Шепотом, чтобы не услышали женщины. Винька запомнил, но применять на деле такой способ еще не приходилось. А тут – будто само собой!
Мума зашипел, словно из него выпустили газ. Согнулся. Винька отшвырнул рюкзак и ладонями пихнул Муму в плечи. Тот покатился навзничь. В гущу свежей крапивы, которая вольготно разрослась у крашеной лагерной изгороди. Крапива эта (как потом узнал Винька) крепко жалилась даже сквозь сатиновые шаровары.
В кусачих зарослях Мума секунды две лежал и моргал. Потом завыл с нарастанием звука и, как выстреленный из рогатки-великанши, ринулся на Виньку. Облапил, сшиб. Замолотил по нему. Винька тоже замолотил по врагу – с радостью и облегчением, потому что было не очень больно и совсем уже не страшно.
Первой из взрослых подскочила повариха тетя Тоня.
– Это что еще за такое взаимодействие! Жухов, опять ты тут свои законы прописываешь! Вот возьму хворостину да по заднице!
Грозные слова не возымели действия, бой продолжался. Но от лагерной фанерной дачи уже спешила, вскрикивая и махая пухлыми руками, вожатая Валя. Она стащила Жухова с полузадавленного, но неустрашенного Виньки. Пообещала Муме “немедленно и сию же минуту” отправить его домой. Тот опять стоял согнувшись и кряхтел: видать, подкатила новая боль.
Виньку Валя ругать не стала. Привела в заваленную пионерским имуществом комнатушку, смазала зеленкой царапину на щеке и ссадины на коленях, велела снять перемазанную рубашку и пришила к штанам полуоторванную лямку.
– Ты с этим Жуховым больше не связывайся…
– Пускай первый не лезет!
– А он и не полезет. Понял, небось, что не на того напал…
Мума и в самом деле понял. И другие поняли. Никто больше не приставал. Иногда, правда, окликали “эй, Грелка”, но не ради дразнилки, а просто у всех здесь были прозвища. Такая лагерная жизнь. Как, впрочем, и в школе…
И Винька оказался в этой жизни как все. И ему нравилось. Только на первой неделе, пока не совсем еще привык, порой подкрадывалась печаль о доме. Чаще всего в вечерние часы, перед отбоем, когда лагерь притихал. Вспоминалась мама, ну и… В общем, сами знаете, как это бывает.
Винька в такие минуты уходил на край лагерной территории, за сарай, где хранились прогнившие лодки. Между сараем и глухим забором была заросшая лопухами щель, там валялись дырявые ведра. Никто про это место не знал, иначе здесь наверняка устроили бы свое убежище курильщики.
Винька усаживался на перевернутое ведро и смотрел вверх. Розовели облака. С забора на сарай и обратно прыгали воробьи. От вечернего солнца они казались рыжими. Воробьям было хорошо: дом их был рядом и по маме они не скучали.
Один раз, когда Винька вздохнул особенно горько и размазал по грязному колену упавшую слезу, кто-то в двух шагах от него колыхнул лопухи. Винька испуганно вскинул глаза.
Рядом стоял очкастый мальчик из их третьего отряда. По прозвищу Ужик.
3
Звали его Глеб. А фамилия была Капитанов.
Он так и сказал на сборе знакомства: Глеб Капитанов. Но многие поняли это как “Глебка Питанов”. Прозвища в первый день лепили наскоро – сокращая фамилии. Но “Пит а н” было непонятно. Почти сразу переделали в “Питон”. А потом кто-то из лагерных остряков заметил:
– Не питон, а кобра, потому что очковая змея.
Но “Кобра” тоже не прижилась. Рассудили, что кобра – змея грозная и ядовитая, не подступись. А Глебка был из тех, кто муху не обидит. И потому еще один остряк внес поправку:
– Не кобра, а безобидный уж. Хоть узлом завязывай – не укусит…
Ужей в окрестностях лагеря было множество, их не боялись даже девчонки. И все согласились, что Глебка по натуре своей смирный, как уж. Кроме того, ужи отмечены были желтыми пятнышками, а Глебка – редкими желтыми веснушками. Впрочем, они были почти незаметны.
Но “уж”, слово слишком короткое, неудобное. И стал Глебка не “Уж”, а “Ужик”. Это еще больше ему подходило…
Несмотря на тихий характер, “лагерным тютей” Глебка не сделался. Его не обижали. Сперва, с подначек Мумы, пробовали приставать, но Глебка смотрел в ответ с какой-то непонятной жалостью. Не к себе, а к обидчику, Серые глаза его за очками были спокойными и снисходительными: “Странные вы люди. Что за радость изводить человека?” И любители изводить один за другим отступились.
Ужик не участвовал ни в шумных играх, ни в проказах и дисциплину почти не нарушал. Почти – потому что однажды вожатая Валя подняла крик: узнала, что ее пионер Глеб Капитанов без спросу ходит к реке.
С рекой шутки были плохи, Она – совсем не широкая, но быстрая, вся в упругих струях течения и воронках. Купаться в ней разрешалось не везде, а только в одной заводи, в огороженном “лягушатнике”. Да и то под строгим наблюдением вожатых и физрука Бори. Пацаны из ближней деревни – те купались где угодно, потому что смелые и без нянек-воспитателей. Но смелость обходилась им недешево: почти каждое лето кто-нибудь из деревенских тонул.
Пятиклассник Женька Ушаков – герой повести из цикла «Сказки о парусах и крыльях» – попадает на таинственный остров Двид, и необходимость помочь своим новым друзьям-островитянам вовлекает его в невероятные приключения.
Герои знаменитого романа из цикла «Острова и капитаны» – 10-13-летние моряки и фехтовальщики отряда `Эспада`. Справедливость и доброта, верная мальчишеская дружба и готовность отстаивать правду и отвечать за свои поступки – настоящий кодекс чести для этих ребят, которые свято следуют ему в своей непростой жизни, реальной, но удивительным образом граничащей со сказкой…
Владислав Крапивин – известный писатель, автор замечательных книг "Оруженосец Кашка", "Мальчик со шпагой", "Мушкетер и фея", "Стража Лопухастых островов", "Колесо Перепелкина" и многих других.Эта повесть – о мальчишках с верными и смелыми сердцами. О тех, кто никогда не встанет к ветру спиной. Даже если это очень сильный ветер…
Владислав Крапивин — известный писатель, автор замечательных книг «Оруженосец Кашка», «Мальчик со шпагой», «Мушкетер и фея», «Стража Лопухастых островов», «Колесо Перепёлкина» и многих других.В этой повести рассказывается о мальчишке, который всю жизнь мечтал попасть к морю. И, наконец, его мечта сбылась — он оказался в городе, где все связано с флотом.
Эта повесть – история приключений двух озорников: щенка, который очень хотел найти своего настоящего хозяина, и мальчика Уголька, всю жизнь мечтавшего о верном друге.
Фантастическая повесть из цикла «В глубине Великого Кристалла».По жестоким и несправедливым правилам, действующим в государстве, Корнелий Глас должен быть казнен. В ожидании исполнения чудовищного приговора он знакомится с ребятами из тюремного интерната, которые рассказывают ему старинную сказку о легендарной земле, где можно спастись от беды… Поняв, что это не вымысел, Корнелий решается бежать, взяв с собой новых друзей. От Петра, настоятеля древнего Храма, он узнает предание о великих Хранителях вечных Законов Вселенной, учителях и защитниках всего мира.
«Между прочим, сегодня Ночь проснувшихся памятников… Раз в три года бывает. В эту ночь все люди спят беспробудным сном, а памятники разгуливают по улицам и вспоминают старые времена. Когда они еще людьми были».
От сияющего мира у меня кружится голова. Хотя я боюсь блюхеров, и мне ужасно жаль всех людей, которые из-за них погибли, этой ночью они прекрасны. Деревья, трава и кусты теперь разделяют эту красоту. Ади видел их из окна своей башни, но ничего не мог сделать. Эти цветы уже проросли повсюду. Мир начал рушиться, и прятаться теперь поздно. Дома падают один за другим, как подкошенные, по вине этих странных растений, заполонивших весь город. Они пленники единственной башни, которая устояла. Но у тех, кто оказался в ловушке, больше нет выхода…
Роджер вечно на перепутье: принять вызов школьного хулигана или сбежать? Опоздать домой и заставить маму волноваться или спасти человечество, поверив старому гному, который вырос из-под земли? Остросюжетный триллер пополнит коллекцию любителей Терри Пратчетта и Нила Геймана. Сюжет разворачивается в Шотландии, где множество магических сооружений из каменных глыб. Именно в них – великая тайна, раскрыть которую может только Меч Судьбы. Но в чьих руках он окажется? Получит ли человечество шанс на выживание? Для этого нужно прекратить загрязнять Землю! Важная экологическая тема красной нитью проходит через сюжет этой книги. Для среднего школьного возраста.
В жизни девочки Франни вдруг началась загадочная полоса. На их ферму заглянуло НЛО, потом залетело привидение, в лесу поселился таинственный отшельник, которого спасла русалка, – без шуток, именно так отшельник и говорит, а Сина, которая заботится о Франни, неожиданно купила радиоприемник и принялась слушать радио с утра до вечера, хотя всегда над такими людьми посмеивалась. При чем тут Ночной сад – сад, цветы в котором распускаются только ночью? А притом, что, по слухам, этот сад исполняет любое желание – одно-единственное, но с самыми непредсказуемыми результатами…
Спокойные дни в Аграбе закончились – в городе бушуют песчаные бури, угрожая сровнять его с землей! Жасмин и Аладдин выясняют, что дело в старинном проклятии. Давным-давно оно было наложено на Аграбу из-за беспечности двух друзей: человека и загадочного гуля. Теперь отважной принцессе и Аладдину придется отправиться на поиски осколков разбитого тысячу лет назад волшебного сапфира и пройти сложнейшие испытания. Однако все не так просто: в одиночку человеку проклятие не снять. Ему обязательно должен помочь гуль.
Оборотень. Существо, умеющее оборачиваться только в одну ипостась, колдовать не умеющее. Параграф шестой учебника о разумных расах. Почему же я такая аномалия ходячая? Маньяки за мной охотятся, в подарок дарятся книги с подвохом, внезапно пробуждаются силы и начинают слышаться голоса. Песец. Я не ругаюсь, а констатирую факт. Хоть друзей заводить умею. Авось помогут.