Тридцать первое июня - [80]

Он положил трубку и обтер носовым платком взмокший лоб. На столе стояли сандвичи и стакан молока. С рассеянным и озабоченным видом он отхлебнул из стакана и откусил краешек сандвича, все еще с невольным подозрением поглядывая на большой шкаф у противоположной стены. Он был ничем не примечателен, этот шкаф, — тот самый обыкновенный конторский шкаф для книг и бумаг, который лучше всего ставить так, чтобы его вообще не было видно, и тем не менее мистеру Диммоку чудилось, будто шкаф над ним насмехается.

И тут он заметил крысу. Это была большая бурая крыса, и вышла она из шкафа, хотя трудно было понять, как именно, ибо дверцы не отворились. Она отбежала от стены на шаг — другой, присела на задние лапки, взглянула на мистера Диммока и затем издала странный звук, нечто вроде «хи-хи-хи».

Это было уже слишком! В бешенстве Диммок вскочил и швырнул в крысу блокнотом, но промахнулся шага на два, не меньше. Крыса снова пропищала свое «хи-хи-хи» и шмыгнула обратно в шкаф.

— Пегги! — закричал мистер Диммок в микрофон. — Сюда! Живо!

Он откусил кусок другого сандвича, но хлеб показался ему противным, отдающим крысой.

— Пегги, — начал он возмущенно, — в конторе появились крысы!

— Какие крысы? Канцелярские? Да, у нас их две, и они наносят ущерб фирме…

— Да не канцелярские, а настоящие! Я только что видел крысу. Она выскочила из шкафа.

— О! Мистер Диммок… не может быть!

— Говорят вам — выскочила из шкафа! — кричал Диммок. Здоровенная, жирная, бурая крыса, наглая, как сто чертей. Стояла вот здесь и смеялась мне в глаза. Я запустил в нее блокнотом и промахнулся, и она опять засмеялась. А потом удрала, обратно в шкаф. Ну, что скажете?

Пегги сокрушенно покачала головой.

— Скажу, что нужно бы вам пойти домой, мистер Диммок.

— Домой? При чем здесь мой дом?

— Здоровье дороже всего, мистер Диммок.

— Не спорю, но какое отношение это имеет к крысам?

— Мне кажется, вам не следует оставаться в конторе и заниматься делами через силу, мистер Диммок. Я знаю, какой вы добросовестный, — мы все знаем, — но ведь дела — это еще не все в жизни. Разрешите мне вызвать машину и позвонить миссис Диммок.

— Нет, не разрешаю! — сердито сказал Диммок. — Подумаешь — увидел крысу!

— Да не в крысе дело, — сказала Пегги, и в голосе ее зазвучали, а в глазах заблестели слезы. — Вы говорили, что видели карлика.

— Ну и что? Да, я видел карлика!

— И вы говорили, что он тоже ушел в шкаф…

— Довольно, Пегги, — сказал Диммок, внезапно возносясь на высоту своего служебного положения. — Занимайтесь своим делом, а мне предоставьте заниматься моим.

— Хорошо, мистер Диммок.

Она повернулась к двери.

— И скажите там, чтобы в следующий раз мне не приносили сандвичи, которые вкусом напоминают опилки.

Она остановилась на пороге, обернулась и с упреком взглянула на него.

— О, мистер Диммок… дело не в сандвичах… дело в вас…

Как только она скрылась, он подошел к шкафу и с опаской отворил дверцы. Все было как прежде: между книгами и папками, тесными рядами выстроившимися на полках, не оставалось даже щели для крысы. Задумчиво осмотрев шкаф, Диммок медленно вернулся к своему столу. В одну руку он взял стакан молока, в другую — не начатый сандвич, повернулся к окну и стал смотреть на улицу. Молодые загорелые бесы с пневматическими дрелями, все такие здоровые и довольные, сгрудившись тесной кучкой, перемигивались и готовились к очередной попытке стереть весь квартал с лица земли. Но тут его внимание привлек шум в комнате. Очень красивая девушка, одетая в какой-то средневековый костюм, стояла посреди его кабинета и улыбалась ему весело и выжидательно. У Диммока мелькнула мысль, что девушка, возможно, тоже вышла из шкафа, но он поспешно прогнал эту дурацкую догадку.

— Ну, это еще что? — спросил он не слишком любезно.

— Это я, — она обворожительно улыбнулась. — Кто вы такой?

— Поскольку это мой кабинет, надо бы, собственно, мне спрашивать, кто вы такая. Но раз вы новенькая, я вам отвечу. Я — мистер Диммок, один из директоров фирмы. И хотя вы прекрасно смотритесь, моя дорогая, вы должны сами понять, что мы не можем разрешить натурщицам в костюмах разгуливать, где им вздумается. А иначе получится форменный бедлам.

— А что такое бедлам?

— Ну, вы понимаете, что я хочу сказать. Что вам здесь надо?

— Я ищу Сэма.

— А-а, «Чулок прекрасной дамы», — протянул Диммок с невыразимым облегчением. — Да, Сэм был здесь, а потом ушел. Но я уже послал за ним Энн Датон-Свифт и Филипа Спенсер-Смита, так что, надо надеяться, он не заставит себя ждать. Как только он вернется, вы будете снова ему позировать.

— Мне кажется, я люблю Сэма, — мечтательно сказала девушка.

— Не вы первая, так что не принимайте это близко к сердцу. Как вас зовут, дорогая?

— Принцесса Мелисента.

— Ну что ж, — сказал Диммок. — Ничего удивительного. В прошлом году у нас работала внучка русской великой княгини. И итальянская contessa.[5] Из вас, аристократок, выходят неплохие натурщицы… Воспитание, наверно…

— Не понимаю, о чем вы… — начала Мелисента, но тут загрохотали дрели, и она в ужасе зажала уши руками,

— Забыл предупредить вас, дорогая моя, — сказал Диммок, когда грохот смолк. — Но это всего-навсего пневматические дрели.