Трибуле - [40]
Закончим наш рассказ сообщением, что бродяги сделали выбор между двумя героями: предпочтение они отдавали Манфреду.
Лантене был спокойнее, рассудительнее, холоднее. Легко возбуждавшийся Манфред был задирой, драчуном, знатным выпивохой и неутомимым ухажером за прекрасным полом. У Лантене было особое выражение лица, свойственное людям, над которыми тяготеет неведомое несчастье; нельзя сказать, что он был грустен по природе, но была в нем такая беспокойная серьезность, словно он чувствовал, что где-то поблизости вызревает беда, как будто была у него некая интуиция приближающейся ужасной катастрофы. Манфред же выглядел беззаботным, а между тем он был крайне чувствителен; и чувства его поднимались до высшей точки скачкообразно…
Вполне достаточно этих видимых различий, чтобы объяснить, почему нищие предпочитали Манфреда. Среди обитателей Двора чудес не было ни одного, кто не согласился бы отдать свою жизнь за Манфреда, не было ни одной распутницы во всем воровском королевстве, которая бы тайно не вздыхала о нем. Он был настоящим королем нищих, как он сам заявлял с эдаким наивным и очаровательным бахвальством. Даже сам тюнский король Трико говорил с ним не иначе, как с особым почтением, а надо сразу же сообщить, что он с трудом выносил авторитет молодого человека.
Какими же средствами располагали оба наших героя в те времена, когда мы их встретили? Чем они жили?
О средствах Лантене ответить легко. Он стал компаньоном мэтра Этьена Доле, знаменитого печатника. В один прекрасный день, когда мальчишкам было по двенадцать лет, подростки, свободно гулявшие по парижским улицам, добрались до холма Святой Женевьевы.
Случайно они задержались перед одной лавкой.
У самого порога сидели на табуретах двое мужчин и внимательно рассматривали листы пергамента, на которых были начертаны какие-то странные знаки.
Ребятишки, привстав на цыпочки, восхищенно смотрели на эти листы.
– Что это? – спросил Манфред.
– Письмена! – ответил Лантене.
Оба мужчины обернулись и улыбнулись восторженным мальчишкам со смышлеными выражениями лиц и разумностью во взглядах. Один из этих людей, тот, что помоложе, как раз и был мэтром Этьеном Доле.
Другим мужчиной был Рабле, просматривавший оттиск толстого тома, носившего название «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции».
Рабле стал расспрашивать парнишек, с восхищением разглядывавших оттиск. Их ответы его удивили. Доле впустил ребятишек в свою лавку и показал им гравюры, еще больше поразившие подростков.
На следующее утро ребята появились опять, «чтобы разглядывать картинки»; в последующие дни произошло то же самое. Мало-помалу знаменитый печатник привязался в парнишкам и начал учить их. Никогда и нигде ученики не слушали своего учителя с большим вниманием и обожанием. Особенно Лантене, который стал по-настоящему ученым человеком. Он начал даже придумывать какие-то новшества в зарождавшееся искусство книгопечатания.
Спешим добавить, что в немалой степени интерес к книгопечатанию возрос у Лантене по одной простой причине: у мэтра Доле была дочь.
И вот Лантене стал компаньоном печатника. Ну, а Манфред мечтал о совсем другой жизни. Ему снились битвы и слава, и он ждал только случая поучаствовать в какой-либо войне.
А пока, в ожидании, чем он занимался?
Сначала укажем, что оба друга жили вместе на улице Фруамантель в очень скромном помещении. Заработка Лантене вполне хватало на общие нужды. Но мы вынуждены добавить, что иногда Манфред довольно значительно увеличивал общий бюджет суммами странного происхождения.
Случалось, что какой-нибудь выбившийся наверх бродяга просил молодого человека преподать ему несколько фехтовальных приемов. Манфред никогда не заставлял себя долго просить.
Нам придется заявить, что при своей беспечности Манфред не видел в этом ничего дурного. Обычно он возвращался после урока с одной-двумя золотыми монетами в кармане.
Да и ему ли было судить бродяг, среди которых он вырос, которые его так любили и баловали?
Принимая эти золотые, от которых за лье веяло злодейством, Манфред, возможно, был ведом какими-то деликатными чувствами. Вероятно, он не хотел показать дарителю разницу, образовавшуюся между ними… А скорее всего он просто не задавался какими-либо размышлениями. Мораль в ту эпоху была далеко не такой «совершенной», как в наше время, где все мы чувствуем и понимаем, как плохо отбирать часть богатства у тех, у кого его слишком много. Манфред скорее всего этого не понимал!
Мы оставляем читателю возможность выбирать между двумя этими объяснениями и не будем продолжать свою защитительную речь.
Таково было положение Манфреда и Лантене в тот момент, когда мы познакомились с двумя героями нашего романа.
XXI. Брат Любен и брат Тибо
В тот же вечер, когда Сансак, Ла Шатеньере и Эссе разыгрывали партию в кости в корчме Девиньер, недалеко от этого заведения, в одном из домов на соседней с Лувром улочке, происходила странная сцена.
В уединенной комнате вели беседу трое мужчин. По крайней мере, говорил один из них: тот, что сидел в кресле. Двое других стояли в почтительной позе и отвечали на вопросы, задаваемые им высокомерным и повелительным тоном.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
XIV век, Франция. Эпоха царствования Людовика X. История Нельской башни — что может быть ужаснее и невероятнее? Все, кто переступал порог этой мрачной цитадели, чувствуют веяние смерти. Чувствуют это дерзкий Буридан и его отчаянные друзья, чувствуют суровый министр Агерран де Мариньи и его опасный соперник граф де Валуа. Чувствуют и король с королевой. Кому-то из них суждено погибнуть. А быть может, и всем. Средневековая фреска Мишеля Зевако подошла к развязке. «Буридан» завершает трилогию «Тайны Нельской башни». На русском языке публикуется впервые. При создании обложки использовал изображение франкоязычного издания.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Мишель Зевако (1860–1918) — известный во Франции писатель, продолжатель традиций Александра Дюма, Эжена Сю, Поля Феваля. Десять из его многочисленных романов посвящены истории рода Пардальянов. Перед читателями один из них.Вместе с главным героем романа, отважным шевалье де Пардальяном, мы попадаем в водоворот дворцовых интриг Екатерины Медичи и ее окружения, приведших к трагическим событиям Варфоломеевской ночи. Мы встретимся с прелестными женщинами и благородными мужчинами, с истинным великодушием и низким коварством, с предательством, верностью и всепобеждающей любовью.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов. В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Майским утром 1501 года по Флорентийской дороге, ведущей в Город Городов, ехал всадник… Представьте себе Дон Кихота в возрасте двадцати четырех лет, Дон Кихота без доспехов, без лат и набедренников, камзол его не раз штопался, а на замшевых сапогах кое-где виднеются заплаты. Но выглядит всадник горделиво: тонкие усики, закрученные вверх, живые глаза и выражение простодушной веселости, лучившейся на лице, – неотъемлемые признаки, по которым можно сразу определить гасконца или парижанина, родители которого были родом из Гаскони. Достойный земляк героев Дюма, бесстрашный шевалье де Рагастен, прибывает в Рим, солнечный город, скованный ледяным, почти мистическим ужасом.