Триада - [9]

Этот день был одним из многих в череде трудовых будней Вилла К. Джеферсона. Машина как всегда завелась с полуоборота и плавно выехала на опрятную дорожку перед домом. Почти мелодично пофыркивание антикварного «Ягуара» наводило на мысли о том, как же ему повезло в жизни. На лужайке перед домом резвился любимец всей семьи — кокерспаниэль Робби.

Помахав на прощанье жене, стоявшей у окна спальни на втором этаже, Вильям отправился на работу. За стеклом автомобиля проплывали аккуратные коттеджи, деревья отбрасывали длинные тени на идеально ровные газоны. Все здесь вокруг гармонировало с внутренним его миром. И сам он полностью соответствовал окружающему, являя собой образ типичного американца. Уже не молодой, полнеющий мужчина с первой сединой на висках, затянутый в строгий деловой костюм, не лишенный однако демократичности в виде расстегнутого воротничка сорочки, дополненного самодовольно-добродушной улыбкой. О эта улыбка! В свое время Вильям немало времени провел перед зеркалом шлифуя свое искусство и теперь втайне гордился им. Вообще то она не выражала ничего, но в то же время была самодовольной, добродушной, участливой — любой, в зависимости от того, что хотел в ней видеть собеседник.

Утреннее солнце поднялось достаточно высоко и превратилось из кроваво красного в ярко-желтое. Голубое небо было чистым, лишь над горизонтом повисли неподвижные перистые облака — день обещал быть ясным.

Вскоре дорога уперлась в ажурные металлические ворота комплекса университетской обсерватории. Приостановившись перед открывающимися створками, Вилли приветливо помахал охраннику. Они были знакомы уже давно и Джейк, конечно же, никогда не требовал пропуск. Перекинувшись, как обычно, парой слов с привратником, Вилл направил машину на парковку. Здания университета отлично вписывались в окружающий пейзаж. Даже ослепительно белый приземистый купол автостоянки казался вполне уместным.

Войдя в кабинет он приветливо поприветствовал сослуживцев: Джорджа и Барбару. Стажерке Монике досталась специальная многозначительная ухмылка. Джеферсон включил компьютер и поудобнее устроился в мягком кресле. Пока шла проверка системы Вильям погрузился в раздумья о вчерашних словах Джорджа, который напомнил коллегам о скором дне рождения шефа. Все сотрудники отдела внесли на подарок по сотне долларов, но что подарить так до сих пор так и не придумали. Вилл со вчерашнего дня пытался разрешить дилемму — что же лучше, набор кожаных сидений для автомобиля шефа или антикварный столик со столешницей, составленной из редких пород деревьев.

Его размышления прервал Боб Рейнолдс — служащий смежного отдела. Он был крайне возбужден и даже более суетлив, чем обычно. Вильям механически отметил про себя, что Боб впопыхах забыл где-то свой неизменный коричневый пиджак. Возбуждение Рейнолдса мгновенно передалось всем присутствующим — прибыли инспектора из университета и через пару часов должна была начаться ревизия. Скороговоркой рассказав об этом, Боб помчался нести «горестную весть» дальше.

Началась лихорадочная деятельность. Все пытались придать рабочий вид своим столам: стирали с компьютеров пыль, удаляли игры, складывали бумаги в аккуратные стопки и прятали подальше художественную литературу. Среди всей этой суматохи только Вильям оставался mediis tempestatibus placidus. Его стол всегда всегда представлял из себя идеальное рабочее место идеального ученого — ничего лишнего, только необходимое. В верхнем ящике всегда лежал отчет о проделанной работе, о котором следует сказать отдельно.

Большой университетский телескоп непрерывно сканировал доступную часть неба, получаемый сигнал обрабатывался сетью компьютеров, которые пытались обнаружить упорядоченность, то есть радиосигнал созданный внеземным разумом. Вилл Джеферсон как раз и контролировал эту последнюю фазу исследования. Большинство сигналов имели нулевую вероятность искусственного происхождения, но по статистике приблизительно раз в месяц коэффициент поднимался до 0,2–0,8 %. Именно эти цифры и были жемчужинами отчетов Вильяма.

В оставшиеся до проверки полчаса царило фронтовое затишье. И когда вошли ревизоры, их встретили робкие приветствия Джорджа, Барбары и Моники. Вилл же использовал свою дежурную улыбку, пригодную на все случаи жизни. Инспектора на секунду задержались, видимо распределяя между собой будущих жертв, и приступили к работе.

К Виллу направился тощий мрачный субъект, самый высокий среди них. Он был облачен в строгий официальный костюм серого цвета, а воротничок идеально белой накрахмаленной рубашки, несмотря на полуденную жару был застегнут. Бледное вытянутое лицо, глубоко посаженные водянистые глаза, смотревшие как бы сквозь собеседника, тонкие губы — все это не сулило каких-либо поблажек. Ответом на протянутую руку был лишь его слабый кивок. Сев без приглашения инспектор сразу перешел к делу.

— Если я не ошибаюсь, ваша должность инженер-наблюдатель — его голос не выражал абсолютно никаких эмоций. Так мог бы говорить бесконечно уставший от жизни человек.

— Да — ответил Джеферсон и без паузы продолжил, — моя работа заключается в первичной обработке принятого сигнала…