Три времени года в бутылочном стекле - [12]

Денис Молотов был женат, как считала Ада, уже с рождения. Так и родился – с женой и двумя детишками, как некоторые рождаются с лишним пальцем на ноге, а потом, убедившись, что палец не мешает, так и оставляют его навсегда.

Впервые они встретились в июле 1995 года, когда Аде только-только исполнилось семнадцать. Она завалила вступительные экзамены в два института, и в тот день должна была узнать результаты из последнего, куда подавала документы, и основного, на который она возлагала все свои надежды, но там чуда также не произошло. К такому исходу она оказалась совсем не подготовленной, запасного плана на случай пролета у нее не было, и с подружкой, которая никуда не поступала и от этих терзаний была свободна, они бесцельно прошатались по городу вплоть до позднего вечера. Идти домой не хотелось, что будет дома ей было известно и так – отец воспримет новость спокойно, пожмет плечами и скажет, что жизнь на этом не кончается, мама расстроится и раскричится, дядя с тетей ответят словами Тони из старого фильма, мол, ничего, вот подучишься и на следующий год обязааательно поступишь. Все это казалось ей банальной пошлятиной, и хотелось оказаться сразу в завтрашнем дне, когда все эти разговоры останутся позади, а еще лучше – через год, через десять лет, когда все в жизни будет хорошо и налажено. В том, что через десять лет все будет блестяще, Ада никогда не сомневалась, и, скорее всего, даже раньше. А сегодняшний день нужно просто как-то закрыть, как неинтересную книгу. Около десяти вечера они, устав и порядком проголодавшись, сели на автобус и поехали домой. Было прохладно, моросил дождь, и успевшая промокнуть Ада куталась в джинсовую ветровку, а у подружки потекла тушь с правого глаза. В автобусе было пусто, сухо и светло, подружка, сев у окна, сразу стала поправлять макияж, а Аде пришлось разглядывать мужчину, сидящего напротив. Изъеденная переживаниями о своей дальнейшей жизни, она тогда не обратила внимания ни на его лицо, ни на возраст, единственное, что бросилось в глаза – бежевое кашемировое пальто, в которое он был одет, длинное, как из старых американских фильмов про гангстеров, и слишком теплое для лета. В руках у него была кожаная папка с документами, для финишных штрихов не хватало только шляпы и сигары.

«Ну и пижон», – подумала тогда Ада, но мысли ее сразу же перенеслись к своему, возможно, загубленному будущему. Что делать? Поступать на следующий год? Идти работать? Так как у нее были большие планы на дальнейшую жизнь, с учебой, по ее мнению, нужно было закончить как можно раньше, потому что основная, большая ее жизнь, начнется непременно уже после института, и терять еще лишний год на поступление ей совсем не улыбалось.

«Что же делать?» – вертелось и вертелось у нее в голове, пока взгляд ее, не видя, скользил по пуговицам пальто, по рукам, сжимающим папку, по начищенным, не испачканным в уличной слякоти остроносым туфлям. Подружка, тем временем, закончив наводить марафет, начала жаловаться на парня, который ей нравился, но никак не желал обратить на нее свое внимание. Аде за целый день ее трескотня порядком надоела, и отвечала она вяло, невпопад, к счастью, подружкин монолог почти не требовал ее ремарок.

– …вот я даже вижу, что он вроде как и хочет погулять со мной вдвоем, но то ли не решается, то ли что…

– И черт с ним, – мир Ады раскололся на части, и на что там не решался мифический парень, ей было абсолютно наплевать. Язык с трудом выговаривал слова, в то время как мысли беспорядочно кипели, – не решается, так не решается. Зачем он тебе такой нерешительный?

– Ты бы его видела!..

– Ой, перестань. Не тебе же самой за ним бегать, в самом деле?

– Никогда нельзя сидеть, сложа руки, – встрял в разговор мужчина в пальто, – можно много всего в жизни потерять.

Ада терпеть не могла таких вот болтливых попутчиков, сующих свой нос куда не попадя.

– А вас спрашивали? – с вызовом спросила она, мгновенно распалившись. Злилась она, конечно, большей частью на себя – она ведь талантливая, она готовилась, ходила на подготовительные курсы, как она могла провалиться во все три института сразу?

– Извини, что вмешался…

– А что вы предлагаете? – спросила подружка. Ее бестактный мужик явно заинтересовал, кашемировое пальто, видимо, было поэффектнее нерешительного парня.

– Я ничего вам не предлагаю. Просто хочу дать совет.

Ада фыркнула и демонстративно отвернулась, а подружка, наоборот, чуть ли не раскрыв рот от восторга, подалась вперед.

– Никогда нельзя терять шанса стать счастливым, он ведь может оказаться единственным. И нельзя растрачивать жизнь на бесконечные ожидания, в том числе, чужого первого шага. Ты всегда его можешь сделать сама.

– Какая удобная позиция для мужчины! – снова завелась Ада. – Давайте, женщины еще и ухаживать за вами начнут, и в кино водить, и цветы дарить, а то, вдруг, шанс упустят!

– Я не это имел в виду, – улыбнулся попутчик и в глазах его заплясали смешинки. От его снисходительного выражения лица Аде вдруг стало обидно, что ей только семнадцать, и лет пять ее еще никто серьезно воспринимать не будет.

«Скорей бы стать взрослой», – в который раз уже в своей жизни подумала Ада, а вслух зло сказала: