Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - [97]

В 1799 году он познакомился с Савари, тогда еще полковником, весьма далеким от титула герцога и поста министра полиции. Если верить документам, к 1804 году контрабандист записался в тайные агенты. Савари, ставший теперь генералом и одним из приближенных Наполеона, предложил Шульмейстеру совершить один из самых сомнительных подвигов секретной службы Империи: заманить во Францию герцога Энгиенского, молодого безобидного принца из рода Бурбонов, жившего в Бадене на содержании у англичан и не проявлявшего особого интереса к французской политике.

Наполеон пожелал напугать сторонников роялистов по всей Европе, полагая, что казнь невинного отпрыска изгнанной династии Капетов послужит должным устрашением. Герцог Энгиенский частенько навещал в Страсбурге молодую женщину, к которой питал нежные чувства. Шульмейстер проведал об этом и тотчас же послал своих помощников, дабы переправить даму в Бельфор, где ее держали на вилле близ границы под тем предлогом, что местные власти взяли ее на заметку, как подозрительную личность.

Подделав письмо от имени этой дамы, Шульмейстер отправил его герцогу Энгиенскому; в письме она умоляла вызволить ее из заточения. Возлюбленный не замедлил с ответом. Он полагал, что сумеет подкупить ее похитителей и переправить даму в место, находящееся под его протекцией неподалеку от Баденского графства. Но Шульмейстер уже был наготове, и не успел герцог ступить на французскую землю, как его схватили и спешно увезли в Страсбург, а оттуда в Венсен.

Уже через шесть дней после подлого ареста герцог был осужден военным трибуналом, поскольку Бурбонам запрещалось возвращаться во Францию. Последним его деянием было письмо к возлюбленной с объяснением причины, по которой он не смог ей помочь. Та, впрочем, уже сослужила Шульмейстеру службу и была отпущена на свободу, простодушно не осознавая своей роли в злодейской интриге. В ту же ночь молодой герцог был расстрелян — палачи заставили его держать фонарь, чтобы удобнее было целиться. Говорят, Савари заплатил Шульмейстеру за это дело сумму, соответствующую 30 тысячам долларов. Так дорого стоил сей каприз Наполеона! По поводу узаконенного убийства герцога Энгиенского Талейран отпустил замечание: «Это хуже, чем преступление, — это просчет» — фраза, благодаря которой сей жестокий эпизод вошел в историю. Однако он разоблачает варварскую кровопролитную политику Бонапарта и знаменует дебют авантюриста, которому суждено было стать самым чудовищным шпионом в истории Франции.

Шпионский талант Шульмейстера, можно сказать, был создан специально для интриг крупного масштаба. Савари, который после казни молодого Бурбона приблизился к своей заветной цели — обладанию герцогским титулом, в следующем году представил Шульмейстера самому Наполеону со словами: «Вот, сир, человек, составленный сплошь из мозгов, но без сердца». Наполеон, которому предстояло в один прекрасный день сказать Меттерниху: «Такой человек, как я, не посчитается с жизнью миллиона солдат!», благосклонно усмехнулся Савари, еще одному сердобольному сентименталисту, над характеристикой единственного в своем роде контрабандиста-шпиона с такой «сердечной недостаточностью».

Наполеон любил говаривать: «Шпион — прирожденный предатель». Он нередко замечал это Шульмейстеру. И тем не менее не осталось каких-либо свидетельств, что Наполеон был когда-либо предан военным шпионом, хотя сам тратил крупные суммы на подкуп видных представителей дворянства, торговавших собой на рынках предательства.

Победы под Ульмом и Аустерлицем

Наполеоновская кампания 1805 года против Австрии и России была мастерски рассчитанным военным ходом; и то, что Шульмейстер начал свою шпионскую деятельность именно в эту кампанию, весьма знаменательно. Наполеон всегда стремился выяснить характер тех генералов, которых роялистские противники выбирали для его поражения. В 1805 году надежды австрийцев сосредоточились на маршале Макке, не слишком талантливом военачальнике, но человеке влиятельного происхождения, который известен был, главным образом, маниакальным желанием искупить свои прежние поражения от французов. Закоренелый монархист Макк не мог смириться с тем, что «корсиканский узурпатор» крайне популярен во Франции и что французская нация всегда видела в нем героя и военного гения.

Карл Шульмейстер приготовился к охоте на недальновидного, простоватого и легковерного австрийского полководца. С этой целью он первым делом появился в Вене в роли отпрыска знатного венгерского рода (отсюда, вероятно, и пошла легенда о его старинном происхождении), изгнанного из Франции Наполеоном, который заподозрил его в шпионаже в пользу Австрии.

Макк встретился с мнимым изгнанником, поразился тому, что тот поведал ему о гражданской и военной ситуации во Франции, и с радостью воспользовался переданными ему неожиданными шпионскими сведениями. Шульмейстера он сделал своим протеже и рекомендовал в элитные офицерские клубы Вены. Макк даже выхлопотал «мстительному венгерцу» офицерский чин и ввел его в свой личный штаб. Роковой осенью 1805 года они вместе отбыли в армию, причем шпион Шульмейстер — в качестве начальника австрийской разведки.