Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - [22]

Золотой император Китая неблагоразумно попросил у Чингисхана помощи в его постоянной войне с древней династией Сун в Южном Китае. Чепе-Нойон, «с его слабостью носить соболиные сапоги», был послан с отрядом кавалерии сражаться вместе с китайцами, внимательно присматриваясь к богатствам их земли. Вскоре после возвращения этой шпионской экспедиции Чингисхан начал готовиться к вторжению в Китай, своей первой попытке захватить цивилизованную державу с превосходящими оборонительными силами. Но и в этот раз он начал свою кампанию с отправки за Великую стену отряда шпионов и разведчиков, которые должны были «захватить и доставить информаторов». Шпионаж и хитрость сыграли крайне важную роль в завоевании монголами Китая. Однажды Чепе сделал вид, будто бросает свой обоз, но развернулся и быстро поскакал назад, дабы сокрушить китайский гарнизон, который высыпал из надежно укрепленного города, чтобы разграбить повозки, припасы и другие узаконенные военные трофеи.

В том же 1214 году Субэдэя откомандировали с приказом изучить ситуацию в Северном Китае. На несколько месяцев молодой талантливый командир фактически исчез, не посылая ничего, кроме случайных рутинных отчетов о состоянии своих лошадей. Однако, когда вернулся, он привез с собой изъявление покорности Кореи. Не встретив никаких серьезных препятствий, он продолжал двигаться вперед — как позднее делал в Европе, — пока не обнаружил и не покорил новую страну. Всюду, где наступала монгольская армия, она брала с собой переводчиков, «мандаринов для управления захваченными районами» и торговцев, которых можно было использовать в качестве шпионов. Эти торговцы, скорее всего, были неопределенного вида массой, набранной из многих национальностей. Когда конная орда Чингисхана устремлялась к Китаю или странам ислама, перед каждой колонной выставлялся заслон из стрелков и разведчиков, в то время как впереди них, по двое или по трое, шли купцы-шпионы, старательно выискивавшие любого рода информацию.

Помимо торговцев, действовавших в качестве шпионов, — или шпионов, выдававших себя за купцов, — в монгольских войсках имелось множество наемников, набранных из всех уголков Европы и Азии. Слава о монгольских завоеваниях неуклонно увеличивала число авантюристов, жаждущих найти удачу в рядах вечно победоносных; и разведывательной системе вменялось в обязанность получать от этого многоязычного потока рекрутов сокровенные сведения обо всех землях и народах. Иностранцы, отличившиеся в военном деле, поступали на службу к военачальникам Чингисхана или его преемников. После оккупации Венгрии князь Батый и Субэдэй отправили экспедицию с целью опустошить Австрию, что было сделано с монгольской основательностью. Этой экспедицией командовал английский рыцарь-тамплиер, достигший высокого ранга в армии азиатского императора.

Чингисхан, как человек, привыкший пользоваться военной секретной службой, понимал не только ценность, но также и опасность шпионажа и жестоко расправлялся с теми, кто был уличен в шпионаже за его войсками. Яса стала сводом монгольских законов Чингисхана, сочетавшим его собственную волю с наиболее целесообразными из племенных обычаев; и двадцать первая из двадцати двух заповедей Ясы, которую Петис де ла Круа получил от персидских и других летописцев, гласила: «Шпионы, лжесвидетели, все люди, предающиеся гнусным порокам, и черные колдуны приговариваются к смерти». Тем не менее в установленном плане вторжения, которому монгольские военачальники следовали с неизменным успехом вплоть до 1270 года, когда мамлюки остановили их наступление на Египет, второй предписанной обязанностью была засылка шпионов и захват осведомителей, которых должно было допросить и заставить выдать информацию, которую необходимо сверить с донесениями шпионов.

Считается, что монголы первыми продемонстрировали европейцам смертоносное применение пороха и популяризировали китайское изобретение бумаги, которое с тех пор значительно облегчило разрыв мирных договоров. Дальнейшее внедрение их эффективной военной секретной службы, разведки и связи с войсками стало примером, который не скоро пробился в тупые воинственные черепа западных лидеров и королей. Но позже мы обнаружим, какое огромное влияние это оказало на тех потомков монголов, которые правили своими державами, используя большое количество шпионов и несметные богатства, как Великие Моголы.

Глава 8 Предательства — духовные и мирские

Нет необходимости в особой ловкости или скрытности, если ваши противники доверчивы и наивны; а некоторые духовные, военные и даже политические деятели во времена Никколо Макиавелли обладали едва ли не сверхъестественной наивностью. Марион Кроуфорд в своих «Очерках из венецианской истории» отмечает, что это была эпоха, в которой гарантии личной безопасности всегда представлялись прелюдией к политическому убийству. И он был поражен, что люди упорно полагались на веру в подобные обещания. Гарантии личной безопасности являлись вкладом эпохи рыцарства в эпоху беззастенчивых махинаций; злоупотребление ими не было чем-то особенным для венецианской или итальянской секретных служб, и в начале XV века это злоупотребление уже сделалось столь же обычным механизмом похищения или предательства, как стилет и отравленная чаша являются инструментами личной мести или средства для ускоренного получения наследства.