Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - [153]

Насчет русского характера Максим Горький выразился следующим образом: «Я думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство жестокости».

Еще одной чертой являлась секретность. Все слушания в суде держались в строгом секрете; они не только проходили за закрытыми дверьми, но даже в холле судебного здания не находилось ни защитника, ни самого обвиняемого. И не только судебные заседания были секретными, все государственные организации являлись секретными. Едва ли не каждая официальная бумага помечалась надписью «секретно»; в министерстве иностранных дел вообще не было иных документов, кроме «секретных». Если нужно было пометить что-то действительно важное и секретное, писали «совершенно секретно», ибо само слово «секретно» утратило свой смысл.

Жестокость, властность и — секретность!

При таких условиях не иметь мощного отделения тайной полиции было бы невозможно.

О, вытрите им слезы

В соответствии со стандартами своего времени, а также собственными стремлениями, царь Александр I был цивилизованным гражданином мира и просвещенным деспотом. Его сменил, как это часто случалось в переменчивом потоке Романово-Ольденбургской династии, настоящий тиран, Николай I, обладавший средневековыми взглядами и постоянно вращавший руль государства в обратном направлении. Николай смотрел на тиранию скорее как на религию, чем на спортивное состязание, и, кажется, предпочитал ее войне, скачкам или дамскому будуару.

Этот властный монарх никогда бы не делегировал власть, будь такая возможность. И все же он унаследовал абсолютную власть над всей империей, слишком огромной, чтобы находиться под контролем одного человека, заметно утратившего всесилие. Поэтому Николай создал «истинно русскую организацию с помощью насаждения особой жестокости» — особый корпус жандармерии, безжалостный механизм для устрашения целого государства.

Генерал Бенкендорф, назначенный первым шефом жандармерии, явился в соответствии с протоколом поклониться царю и попросить подробных инструкций, завуалированных под совет. Не дав формального ответа, царь вытащил из кармана белый носовой платок, протянул его Бенкендорфу и с пафосом произнес:

— Вытрите слезы угнетенным. Пусть ваша совесть и совесть ваших подчиненных останутся незапятнанными, как этот платок!

После чего генерал позаботился о регулярной поставке угнетенных вместе с оговоренным потоком слез. Умением вызывать дрожь он, пожалуй, превзошел любого сатрапа своего времени. Все боялись внимания жандармерии; и не только обычные граждане, но и все правительственные чиновники России дрожали перед Бенкендорфом.

Бенкендорф, по-видимому, был бы вполне удовлетворен внушаемым страхом и дрожью. Но Николаю хотелось большего. И было сформировано наводящее ужас Третье отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Главные чиновники канцелярии были уполномочены решать судьбу любого русского подданного по собственному усмотрению. Так что к любому жителю России мог нагрянуть жандарм и объявить, что ради блага страны и сохранности его здоровья он должен «в течение трех часов» отбыть в Архангельск или Актюбинск. Подобное осуждение, если оно было вынесено Третьим отделением, не признавало ни опротестования, ни правовой защиты или апелляции.

Освободитель

В самом начале правления Николая I произошел мятеж аристократической верхушки армии, известный как восстание декабристов. Вдохновленные идеями французской и американской революций, а также привезенными в Россию императором Александром I взглядами на устройство государства, они решили силой добиться уступок у нового царя. Но до вступления Александра II на престол в России больше тридцати лет не предполагалось каких-либо послаблений. Восстание поспешно и жестоко было подавлено в декабре 1825 года, главные заговорщики повешены, а более сотни их сторонников, офицеров и молодых людей из знатных семей, высланы в Сибирь.

Правление Александра II начиналось намного благоприятнее; но никогда туманное пророческое изречение о том, что хорошее начало предполагает плохой конец, не было столь точным. Новый император не поверил бы, что ему одному придется жестоко расплачиваться за долголетнее послушание народа и правление российских самодержцев. Он вернул многие привилегии и опустошил тюрьмы. Когда на свой тридцать девятый день рождения — в апреле 1857 года — он пожелал помиловать и выпустить на свободу узников устрашающего Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, таковых не оказалось.

Прославившись как Освободитель, Александр II искренне стремился ликвидировать царскую политическую полицию. Он предпочитал снисходительную полицейскую систему. Генерал Дубельт, глава тайной полиции и управляющий Третьим отделением, а также фаворит Николая и самый отвратительный из его шпионских орудий, был вынужден оставить карьеру, хотя его деятельность возвела в искусство зловещие репрессии, и все же немало сделала, дабы позволить Николаю умереть естественной смертью.

Некий усердный информатор, узнав за карточной игрой в санкт-петербургском клубе о грозящей царю опасности, вручил донесение, которое Александр отправил в мусорную корзину и бросил сыщику двадцать пять рублей со словами: «Вы уволены со службы».