Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - [107]

Макки, видимо, отказался от возложенного на него поручения и предоставил Мэттьюзу продолжать действовать в одиночку, что пришлось этому джентльмену весьма по душе. Уроженец Ирландии, он участвовал в войне за независимость Соединенных Штатов и получил чин генерала. Правда, с его именем не связано сколько-нибудь громких подвигов; о нем говорили как о человеке «поразительного мужества и неукротимой энергии, решительного ума, но почти неграмотном». Когда он в 1785 году переехал в штат Джорджия, неукротимая энергия уже через год обеспечила ему пост губернатора. В 1794–1795 годы он был переизбран; спустя некоторое время получил право именоваться и «достопочтенным» (титул членов конгресса), и генералом. Мэттьюз не гнушался работать на военное министерство в качестве специального агента на границе с Флоридой.

Изолированное положение этой испанской колонии и ее бесспорное стратегическое значение для англичан не испугали губернатора Эстраду; он пришел в ярость, когда Мэттьюз принялся за мятежную агитацию среди бывших американцев, живших в этом испанском владении. После чего секретный агент Мэттьюз поспешил домой, в Джорджию, где как экс-президент сколотил из метких стрелков-пограничников и индейцев собственную армию, с которой вторгся во Флориду.

Испанский посланник в Вашингтоне заявил гневный протест. Когда на пути к столице Флориды Мэттьюз захватил несколько мелких городов, Мадисон и Государственный секретарь Джеймс Монро, сменивший на этом посту Роберта Смита, неохотно объявили, что генерал Мэттьюз «не понял» инструкций своего правительства. На его место был назначен губернатор Джорджии Митчел, которому поручили помочь Эстраде восстановить порядок. Мэттьюза уволили за излишнее усердие, но его преемнику даны были, похоже, не менее туманные инструкции.

Говорят, что Митчел должен был добиться безопасности для «революционеров» Флориды, оказывая им максимальную поддержку и «отводя американские войска со всей возможной неторопливостью». Трудно было придумать лучший способ поощрения захватнических целей Мэттьюза. И Митчел так ловко использовал обстановку, что организованные и возглавляемые Мэттьюзом отряды не покидали Флориду целых четырнадцать месяцев. Затем, в мае 1813 года, они двинулись на соединение с армией Эндрю Джексона, которому было предложено возобновить вторжение и пойти на Пенсаколу. Только протест конгресса остановил этот экспедиционный марш, и Старый Орешник, как прозвали генерала — будущего президента, вовремя сменил курс, чтобы поспешить на защиту Нового Орлеана.

Единственное достижение британского шпиона

В ту пору было известно, что Джордж Мэттьюз регулярно доносит обо всем в Вашингтон. Американский конгресс на секретном заседании обсуждал вопрос о необходимости занять Флориду, дабы не дать англичанам ее захватить; были приняты все меры предосторожности, чтобы это не разглашалось. Таким образом, Мэттьюз отнюдь не был обструкционистом или тайным заговорщиком, действующим по корыстным мотивам. Скорее это был типичный жадный до земли американский первопроходец того времени, который считал себя агентом — отнюдь не секретным — «божественного вмешательства», не воспринимавший никакую границу Соединенных Штатов окончательной, раз она не упирается в море, залив или океан. Поведение Мэттьюза, как правительственного комиссара, было непростительно; и нетрудно понять, почему осуществленный его преемником проект не занимает видного места в летописи тех дней. Тупое орудие, добавившее еще одну ноту сожаления к событиям войны 1812 года.

Среди американского военно-морского командования того времени воинственное лидерство не поощрялось. И все же Мэттьюз продолжал бы состоять на секретной службе Мэдисона и Монро, если бы не взрыв национального возмущения, вызванного разоблачением английского шпиона. Джона Генри, действовавшего в Новой Англии иностранного агента, изобличили его письма, попавшие в 1812 году в руки президента. Они открыли то, как он на средства английской разведки субсидировал прессу, разжигал междоусобные распри и энергично обрабатывал пробританские элементы, которые уже имелись среди федералистов Новой Англии.

Когда президент Мэдисон сообщил конгрессу о письмах Генри, над страной пронеслась буря негодования и возмущения. Агент английской секретной службы действует в Бостоне в мирное время! Все это помогло подготовить страну к трем годам блокады, застоя и бесславной войны. Но первым пострадавшим оказался Джордж Мэттьюз, которого пришлось отправить в отставку из-за его сходства с Генри и его пресловутых усовершенствований, в отличие от коварных интриг британца. Как бы ни были велики прегрешения Мэттьюза в области дипломатии, но как шпион и секретный агент он обнаружил такую предприимчивость и рвение, что смело мог бы занять видное место в тощих летописях секретной службы Северной Америки. Экс-губернатор Джорджии оказался слишком воинственным для выполнения обычных агентурных обязанностей, но мог стать военным шпионом исключительного масштаба. Подобно своему современнику Карлу Шульмейстеру, Мэттьюз опроверг все привычные представления об обычном шпионаже и сам стал тем ударом соперника, который должен был лишь подготовить.