Три «танкиста» - [84]

Сурок подошел к товарищам, посмотрел на уже начавшую приходить в себя Леночку и тяжело, по-взрослому, вздохнул. Он тоже понял, что произошло, и это его, похоже, совершенно не радовало. Однако один момент все же следовало решить немедленно, и он спросил:

– С этим что делать?

Поляков удивленно посмотрел на оружие в руках парня, раздраженно мотнул головой:

– Оботри его от отпечатков и выкинь.

– Куда?

– В реку. Подальше. На хрена нам это…

Пистолет булькнул где-то далеко. Что же, тем лучше. Успокоившуюся немного Леночку и остальных девушек сопроводили к костру, благо они ничего особо не поняли – здесь уже царил полумрак, да и огонь их немного ослепил. Наверное, стоило бы вернуться в город, но… Но им не хотелось. В конце концов, они победили, а окончательно портить вечер из-за этих придурков откровенно претило. Да идут они! Тем более вернуться все равно не рискнут. Именно так негласно решило общественное мнение, и вечер продолжился, благо шашлыки не пострадали.

Уже утром, когда они возвращались в город, Леночка негромко поинтересовалась:

– Что докладывать будем?

– Все как положено, включая пистолет, – ответил Поляков. – Ну а как мы его отняли – это маловажные и не относящиеся к делу нюансы, я так считаю.

– Но ведь все равно узнают.

– Как? – удивленно спросил из-за руля Пашка. – Лично я ничего особенного не видел.

– Именно так, – с улыбкой кивнул Поляков. – Темно было. А соплюшки и вовсе – и не видели, и не поняли, это с гарантией. Они в принципе не знали, куда смотреть. Не переживай.

– А…

– А то, что ты умеешь – это здорово. Лишний козырь в рукаве еще никому не мешал. И знать о нем никому не стоит, от многих знаний много горя. Мы же принимаем тебя такой, какая ты есть, со всеми достоинствами и недостатками. Правда, Паша?

– Ага, – Сурок повернулся к ним, выдал улыбку в тридцать два зуба и вновь сосредоточился на дороге. – А если кто не согласен, то я ему сам первым жевальник разобью.

– Вот видишь, – Полков демонстративно развел руками. – Общественность поддерживает. И ты уж точно нас этой ерундой не испугаешь. Понятно?

– Ага, – Леночка улыбнулась.

– Ну вот и здорово! А если что, плащ и шлем мы тебе подарим.

– Козлы, – на этот раз улыбка вышла куда шире и искренне.

– Еще какие, – довольно ухмыльнулся Поляков. – Слушай, Паш, что мы плетемся, как черепахи?

Сурок хохотнул, придавил педаль, и машина рванулась вперед, ощутимо вдавливая пассажиров в кресла. Намечался новый день, и в нем некогда было думать о проблемах дня минувшего.

База.

Этот же день, вечер

– Ну, что скажешь?

– Что-то они не договаривают… – Полтавец лениво развалился в кресле и задумчиво рассматривал портрет на стене. На этом портрете их Верховный главнокомандующий выглядел несколько моложе, чем сейчас. Лет этак на десять. Ничего удивительного, кстати, тогда снимок и делали. – Причем даже если бы ты не воткнул им в машину микрофон, это все равно было бы ясно. Не умеют толком врать твои мальчишки.

– Эт-то точно…

– Кстати, а эти… Робин Гуды? Кто такие?

– Мелочь пузатая, – досадливо махнул рукой Кузнецов. – Один – сынок бывшего начальника Госавтоинспекции.

– Бывшего?

– Ну да… А, ты ж с ним не сталкивался. Оригинальная личность. В талии два меня, если не больше. Помню, увидел его как-то в бронежилете, так тот на брюхе параллельно земле располагался. Ей же ей, не вру.

– И что, такую достопримечательность кто-то смог подвинуть?

– Около года назад сняли. Мутное дело. Кое-какие связи у этого борова, конечно, остались, но в целом ничего серьезного. Их тогда капитально перетрясли…

Ну да, про это даже эпизодически появляющийся в городе Полтавец слышал. Тогда вообще здорово почистили местную администрацию. Как бы это не было связано с их Базой, кстати, очень уж много совпадений. Во всяком случае, приходили от него с намеками, что земля в черте города ой как дорого стоит. Но хозяева Базы намеков не поняли, а потом мэр как-то очень быстро отправился в места не столь отдаленные. И не было обычных процедур с многолетним расследованием, посадили – и все, меньше месяца от ареста до приговора. И большую часть администрации поснимали, да не просто так, а со скандалами и уголовными делами. В этой ситуации массовая отставка силовиков проходит по категории «легко отделались».

Полтавец готов был спорить на что угодно, что генерал знает больше, чем говорит. Однако же лезть в это не собирался. Касайся это его по-настоящему – сказал бы обязательно. Ну а раз нет… Во многих знаниях многие печали. Вместо этого он поинтересовался:

– Их хоть допросили?

– А толку-то? Запуганы в ноль. И ничего опасного для жизни, зато у всех сотрясение мозга. Было бы там что сотрясать… Все же мальчишек наших мы хорошо обучили.

А еще, мысленно добавил Полтавец, им наверняка намекнули, что лучше ничего и не запоминать, чревато. Наверняка эти типы привыкли даже в голод, если нет хлеба, масло прямо на колбасу мазать. Но, когда перед ними раскрылась изнанка жизни, спасовали. Правда, озвучивать данную мысль он не стал: во-первых, Кузнецов и так наверняка все понимает, а во-вторых, у отдавшего Родине всю жизнь офицера такие индивидуумы вызывали стойкую, на грани тошноты, брезгливость.