Три судьбы под солнцем - [67]
Она решила начать все сначала в момент паники, импульсивно, но теперь поняла, что все это время была права насчет острова. Она строила здесь свой дом, заводила друзей, искала лучший способ вписаться в общество. Направляясь к машине, Энди взглянула на три дома, примостившиеся на холме. «Три сестры», – подумала она.
Она, Дина и Бостон не были сестрами, но уже шли к тому, чтобы стать подругами. И разве это не было так же хорошо?
Бостон закончила одеваться после вечернего душа. Она была измотана, но это была хорошая усталость. За неделю она неплохо продвинулась в работе над фреской. Уже сделала наброски на двух главных стенах зоны ожидания. Теперь занималась коридором – придумывала для него сцены из джунглей. Делала эскизы разных животных для смотровых кабинетов, а затем начинала рисовать.
Уэйд предложил услуги своего лучшего маляра, чтобы помочь ей. Хэл заполнял задний план, пока Бостон работала над животными, жуками и листвой. Хорошей новостью стало то, что Энди не планировала открывать офис до конца августа: времени, чтобы закончить фреску, было предостаточно. Плохая новость заключалась в том, что Бостон почти год не работала в установленные сроки и теперь ощущала давление. И все же было здорово иметь цель. Это давало ей мотивацию. Она не хотела подвести Энди.
Она посмотрела на часы и увидела, что почти пять. Зик уже должен быть дома. Она направилась на кухню, чтобы проверить, не оставил ли он сообщение на стационарном телефоне. Едва добравшись до столика, услышала грохот в задней части дома. Что за черт? Бостон поспешила по коридору и вошла в мастерскую. Зик был там. Стоял, опустив руки по швам и растопырив пальцы. Ее мольберт валялся разбитый на полу.
– Что случилось? – требовательно спросила она. – Когда ты вернулся домой?
– Несколько минут назад. – Его лицо было белым, глаза жесткими. Зик смотрел на нее со смесью гнева и отвращения. – Взгляни на это. Только взгляни!
Бостон оглядела мастерскую, не совсем понимая, что он имеет в виду. Обычный творческий беспорядок. Она приколола на стены эскизы животных, которых собиралась рисовать. Здесь были разные версии обезьян и ягуаров. Она хотела правильно их разместить. И поиграла с цветами в крыльях бабочки.
– Ты о чем? – спросила она, сбитая с толку ураганом его эмоций.
– Черт возьми, Бостон! Остановись! Ты должна остановиться.
Зик взял в руки портрет Лиама – недавно нарисованный. Прежде чем она поняла, что он собирается сделать, он разорвал его пополам.
Она ахнула.
– Зик, нет!
– Это неправильно. И это длится уже слишком долго! Уэйд сказал, что ты работаешь над фреской. Сказал, что у тебя все хорошо, и я ему поверил. Но посмотри на это! – Он махнул в сторону картины маслом, которую она начала на днях, а затем спихнул на пол стопку набросков их ребенка. Черно-белые рисунки Лиама запорхали вниз. – Сколько их? – спросил Зик хриплым от гнева и боли голосом. – Сколько?
Теперь Бостон увидела то, что видел ее муж. Да, там было несколько эскизов для настенной росписи, но повсюду, на каждой поверхности, на каждом дюйме стены были быстрые наброски и детальные рисунки их ребенка. На них он спал, смеялся, сидел. Лиам в ее объятиях, Лиам в кроватке, на траве, у камина…
– Сотни, – прошептала Бостон, не потрудившись сосчитать. – Сотни.
Зик поднял картину маслом и швырнул через всю комнату. Еще одна стопка эскизов взлетела в воздух. Он рвал и метал, круша ее мастерскую. Бостон стояла у двери, позволяя ему это делать. Не потому, что он напугал ее, а потому, что его гнев был первым проблеском чего-то живого с тех самых пор, как умер их сын. И, может быть, потому, что она знала: ей самой тоже это нужно.
Закончив, Зик повернулся к ней. Судорожно дышал, его грудь поднималась и опускалась. Он излучал боль. Его пальцы сжались в кулаки, и Бостон увидела блеск слез в его глазах.
Глубоко внутри ее бились эмоции, пытаясь выбраться из твердой скорлупы отрицания. Бились, как новорожденный цыпленок, проклевывая себе путь к жизни. Она сделала шаг к Зику, желая, чтобы он обнял ее. Ей так хотелось поплакать вместе с ним. Чтобы они разделили боль. Они вместе начали этот путь, и завершить его можно тоже только вместе.
Он повернулся к ней.
– Это ты виновата.
Бостон уставилась на него.
– Что?
– Это твоя вина. Ты была там! Ты должна была что-то сделать. Должна была спасти его! Ты позволила ему умереть, Бостон.
Его обвинения и домыслы терзали ее. Она почувствовала, как разрывается на куски, и ей пришлось вцепиться в спинку стула, чтобы удержаться на ногах.
– Нет.
Бостон попыталась произнести это слово, но не смогла издать ни звука. Ничего не смогла сделать, кроме как покачать головой. Он не может так думать, не может.
– Врачи сказали… – начала она. – Это не было…
Выражение лица Зика было таким же жестким, как и его слова. Таким же неумолимым. И тогда она поняла: между ними встала не смерть их сына, а вина.
Логика не имела значения. В глубине души Зик понимал, что смерть Лиама – это просто жестокий поворот судьбы. Он умер, потому что его сердце оказалось недостаточно сильным. Но Зик думал одно, а чувствовал совсем другое. Может быть, именно поэтому Бостон пряталась в своем творчестве? Может быть, она давно разгадала то, что он смог сказать ей только сейчас?
В морском воздухе Ежевичного острова витают старые тайны, любовные потрясения и шанс начать все сначала. Добро пожаловать на Ежевичный остров. Неважно, как вы здесь оказались; приплыли на пароме или проехали тысячу километров на машине, – это идеальное место, чтобы расслабиться и никуда не спешить. Здесь местные жители и гости острова собирают сладкую ежевику, проводят время за хорошей книгой и наслаждаются видами на шумный океан, в котором каждый день тонет солнце. Ежевичный остров (Blackberry Island) расположился недалеко от Сиэтла.
Успешный бизнесмен Райан Беннет согласился подменить своего кузена на свидании вслепую. Увидев Джулию Нельсон, он влюбился в нее. После проведенной вместе ночи Райан признается в своем обмане. Джулия прогоняет его. Теперь он — ее враг.Но этот враг — отец ее ребенка.
Мало того, что Викторию Маккаллен вытащили из постели дворцовые охранники, так теперь она еще и предложила выплатить карточные долги отца — отдав победителю себя! Поэтому она была потрясена, когда принц Катеб сделал ей встречное предложение…Умчав Викторию с собой в пустыню и сделав ее на шесть месяцев своей любовницей, Катеб — овдовевший правитель — не собирался в нее влюбляться. Однако уже совсем скоро прямолинейная уроженка Техаса заставила его поменять свои королевские привычки. Обязательства перед страной требовали, чтобы шейх Эль Дехария женился на «подходящей» девушке, тогда как сердце говорило ему совсем другое: заявить на Викторию права и сделать ее своей навсегда.Перевод: Лаванда, редактура: KuNe, русифицированная обложка: Miss Bella.
Кейн, убежденный холостяк, случайно встречает Уиллоу, живую и импульсивную девушку, которая совершенно меняет его взгляд на жизнь. Удастся ли ей убедить Кейна, что любовь, тепло и доверие нужны каждому человеку, даже такому суровому и неприступному одиночке, как он?
Миллионер Тодд Эстон Третий воспринимает всех женщин как охотниц за его состоянием. Однако случается непредвиденное, он по-настоящему влюбляется. Сможет ли Тодд поверить в бескорыстность чувств очаровательной Марины Нельсон?
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Франс Эмиль Силланпя, выдающийся финский романист, лауреат Нобелевской премии, стал при жизни классиком финской литературы. Критики не без основания находили в творчестве Силланпя непреодоленное влияние раннего Кнута Гамсуна. Тонкая изощренность стиля произведений Силланпя, по мнению исследователей, была как бы продолжением традиции Юхани Ахо — непревзойденного мастера финской новеллы.Книги Силланпя в основном посвящены жизни финского крестьянства. В романе «Праведная бедность» писатель прослеживает судьбу своего героя, финского крестьянина-бедняка, с ранних лет жизни до его трагической гибели в период революции, рисует картины деревенской жизни более чем за полвека.
Новый роман П. Куусберга — «Происшествие с Андресом Лапетеусом» — начинается с сообщения об автомобильной катастрофе. Виновник её — директор комбината Андрес Лапетеус. Убит водитель встречной машины — друг Лапетеуса Виктор Хаавик, ехавший с женой Лапетеуса. Сам Лапетеус тяжело ранен.Однако роман этот вовсе не детектив. Произошла не только автомобильная катастрофа — катастрофа постигла всю жизнь Лапетеуса. В стремлении сохранить своё положение он отказался от настоящей любви, потерял любимую, потерял уважение товарищей и, наконец, потерял уважение к себе.