Три ступеньки в небо - [41]

– Сашенька, не надо так волноваться.

– Не беспокойся: я их простил. Это и помогло мне выжить. Пока я захлебывался ненавистью, я действительно был между жизнью и смертью. А когда простил, болезнь отступила. Я многое понял, пока был в коме. Я вышел из нее, очистившись, и не собираюсь возвращаться в прежнее свое состояние. Бизнес меня больше не интересует.

– Что же нам теперь делать, Сашенька?

– Оставить все как есть. Я не хочу их видеть. Ни его, ни ее.

– Но, может быть, тебе попробовать поговорить с Алей?

– Зачем? Разве это та Аля, которую я любил? Та была только моей, – горько сказал он. – Но прежней Али больше нет, в том-то и штука. Она чувствует себя виноватой и попытается все вернуть. Но мне-то это зачем? Она любит Женьку и пусть останется с ним! Пусть будет счастлива! Орлов – это всерьез и надолго. Орлов – это везде и навсегда. А я… Я вообще никто! Я серьезно болен и не знаю, когда буду здоров. Я ничего не хочу и любви тоже не хочу. Я пуст, мама. Борьба за жизнь высосала из меня все до дна. Когда еще моя душа наполнится новыми чувствами? Мы не должны с ней встречаться. Веришь, нет, но Аля мне сейчас безразлична. Что у нее за жизнь будет со мной? С живым мертвецом? А вот с ним – другое дело. Я ее видел, эту жизнь. В коме. В хрустальном шаре. Пусть будет так. Мы не должны с ней встречаться. Из чувства вины она таких дров наломает! Не надо, – устало сказал он. – Мне проще думать, что она умерла.

– Саша! – с укором сказала мама. – Да разве о живых так можно?

Зазвонил телефон, и Ирина Витальевна кинулась к нему.

– Не надо! – крикнул Александр.

Она испуганно замерла.

– Не надо, – повторил он. – Это наверняка мой бывший друг и моя бывшая невеста. Не бери трубку, мама.

– Ира, делай, как он говорит, – напряженно сказал отец. И мама послушалась. Стояла посреди комнаты притихшая и молча ждала дальнейших указаний.

Телефон вскоре замолчал.

– Но ведь они могут приехать, Саша, – беспомощно сказала Ирина Витальевна. – Сюда, к нам. Мы что, не откроем им дверь?

– Это ты верно заметила. Они могут приехать. И дверь не открывать глупо. Значит, нам надо уехать!

– Но куда же мы поедем, Саша?

– Разве у нас нет каких-нибудь дальних родственников, которых давно пора навестить? Может быть, среди них найдется еще парочка миллионеров, и, клянусь, на этот раз я не упущу наследства! – пошутил он.

– Миллионеров больше нет, – грустно сказала мать. – Есть только тетя Марина, моя сестра. И Миша, твой двоюродный брат. Но они бедные.

– Отлично! Мы едем к ним!

– Но… как же так? Без телеграммы, без…

– Мама, в каком веке ты живешь? – укоризненно сказал Саша. – У нее что, нет мобильника? Давай, звони!

– Господи, я совсем растерялась! И в самом деле, какая телеграмма? Теперь все так просто, – и мать кинулась искать свой мобильный телефон.

Пока она вела переговоры с сестрой, Саша договаривался с отцом:

– Как ты без нас? Ты же понимаешь, что мне придется взять ее с собой. Она со мной теперь не расстанется.

– Хорошо, что мать уедет. Ире надо сменить обстановку. За эти три года она чуть с ума не сошла, сама одной ногой в могиле… – отец осекся. – Была. Ты не волнуйся, с ней теперь все будет хорошо. Рядом с тобой она оживет, болезни пройдут. Погода хорошая, там южнее, значит, теплее. Погостите у тети Марины какое-то время, та вам только обрадуется.

– Мы будем звонить тебе каждый день, а ты… Ты держись, батя. Меня, скорее всего, начнут искать. Не надо никому говорить, где я.

– Да я уже понял, сынок.

– Как бы тебя ни пытали, ты ничего не знаешь. Главное – Аля. Она умеет уговаривать. Я хочу, чтобы она была счастлива, поэтому ей не надо со мной видеться. Она поплачет немного и выйдет замуж за Женьку, тем более что дата свадьбы уже назначена.

– Так это когда еще! – развел руками отец. – Через полгода!

– Значит, я не появлюсь здесь полгода. Ах да! Деньги! – спохватился он. – Как у нас с деньгами? Насколько Женька постарался? Прибрал к рукам все наследство или кое-что осталось?

– Соберем, сколько сможем, – пробасил отец. – У нас есть кое-какие сбережения. – Он вдруг смутился. – На похороны. И на памятник.

– Мне, что ли? – усмехнулся Саша.

– А кому ж еще? – хмыкнул отец.

– Памятник подождет. Я, пожалуй, еще поживу. У Орлова денег не вздумай брать, слышишь? Он будет тебя покупать, это его метод работы с «материалом». Дорого покупать. Не сдавайся, батя.

– Обижаешь, сынок. – Отец засопел. – Ты, главное, отдыхай. Лечись. А денег я заработаю. В две смены стану вкалывать, таксистом подрабатывать. Главное, что ты жив, сынок.

– Надо сдать мою квартиру. Сможешь?

– Схожу в агентство. Выкрою время.

– Квартира – раз, – загнул палец Саша. – Быть может, я найду себе там работу. В провинции. Это два.

– Работу? Какую работу? Даже не думай об этом! – мама услышала последнюю фразу и разволновалась не на шутку. – Ляжешь в санаторий, Марина все устроит. Она работает медсестрой.

– В санатории? – улыбнулся он.

– На станции переливания крови, – серьезно сказала мама. – Но город маленький, все всех знают. У Марины среди медиков полно приятелей. Тебе мигом найдут хорошего врача, устроят путевку в центр реабилитации для тяжелых больных. Он находится за городом, природа дивная, воздух свежий, вода ключевая. Марина так обрадовалась! Последний раз мы с ней виделись на Колиных похоронах.