Три страсти Петра Первого. Неизвестная сторона жизни царя - [3]
— А ты когда-нибудь видел голую девку? — спросил как-то Алексашка Петра.
— А что там видеть-то? — ответил Петр. — Все так же, как у нас, только грудь больше.
— Эх ты, не понимаешь ничего. Там… там такое…
— А ты видел, что ли? — с сомнение и завистью поинтересовался Петр.
— Ну… — уклончиво протянул Алексашка. — Поди сюда. Мысль есть…
Этим же вечером, дождавшись темноты, друзья подкрались к небольшому бревенчатому дому. Оттуда слышалось девичье пение, смех и плеск воды.
— Ну что? — Алексашка смотрел на Петра и озорно подмигивал. — Пойдем?
— Да, — кивнул молодой царь и первым вскарабкался на окно.
Алексашка последовал за ним. Оба друга замерли, разглядев, что творится внутри.
Несколько молодых девок мылись. Их нагие тела блестели и лоснились, пена обволакивали спелые груди и зады.
Петр вытаращил глаза, не в силах отвернуться. Неужели это те же девки, которых он каждый день видит во дворе? Неужели они одного с ним рода. Плавные движения и грация навсегда покорили Петра.
До самой смерти он помнил миг, когда впервые увидел нагое девичье тело.
Сердце его застучало чаще, голова закружилась, ноги задрожали. Пальцы разжались сами собой, и Петр рухнул наземь, больно приложившись спиной о какой-то булыжник. Алексашка не двигался и продолжал завороженно пялиться в окно.
Петр с трудом поднялся. Перед глазами все плыло от удара и пережитого волшебного мгновения. Поморщившись, он вновь приблизился к окну и потянул друга за рукав.
— Пойдем… Хватит смотреть. А то заметят…
— Подожди. Да подожди ты! — прохрипел Алексашка, не отрываясь от созерцания.
Затем Петр дернул слишком сильно, и Сашка, грубо ругнувшись, тоже рухнул.
— А, чтоб тебя!
Девушки, видимо, услышали возню за окном и насторожились. Петр и Алексашка понеслись в кусты со всей быстротой, на какую были способны. Спрятавшись, оба захохотали. И хохотали так долго, что чуть животы не надорвали.
— Видал? Вот это да… — протянул Алексашка, отсмеявшись.
— Да, — кивнул Петр.
Странное чувство укрепилось в его груди, и он не мог дать ему названия. Этой ночью Петр уснуть так и не смог: ему все мерещились обнаженные груди, розовые плечи…
Наталья Кирилловна, вконец обеспокоенная неподобающим поведением сына, однажды сгоряча обругала его. «Негоже, — твердила она, — якшаться с непотребным народом. Что ж ты творишь, Петруша?».
Но Петрушу уже нельзя было обуздать, не было на него никакой управы. В душе теплилась жажда деятельности, жажда знаний — таких, каких нельзя было найти среди людей русских. Петр не знал покоя: каждая минута у него была занята. Лихорадочно горящий взор ни на миг не затухал, он, точно заведенный, не мог усидеть на месте. Всюду носился, а за ним, подобно верному псу, Алексашка.
Позже, когда Петр пришел к власти, Алексашка стал для него не только верным другом, но и ценным советником. Все-то он умел: и достать что нужно, и разузнать сплетни и не только, и присоветовать, и промолчать, где положено. И хитер же был, прохвост, — никогда о собственной выгоде не забывал, однако не наглел. Появлялась возможность — мог и медяк в карман положить, если никто не видит.
Петр в Алексашке души не чаял. Все они делали вместе.
Однажды Алексашка отвел Петра в Немецкую слободу. Она появилась задолго до рождения Петра. В XV веке во времена царя Ивана III в Москву впервые стали приглашать квалифицированных немецких специалистов: оружейников, медиков, ювелиров, «рудознатцев». Немецкие наемники состояли на военной службе, служили переводчиками Посольского приказа, выполняли дипломатические поручения. Во второй половине XVI века в результате насильственного переселения из захваченных Иваном Грозным в ходе Ливонской войны Нарвы и Дерпта в Москве появилось значительное число немецких переселенцев, занимавшихся торговлей, ремеслами и мукомольным делом. Иноземцы селились обособленно на правом берегу реки Яузы. Так возникла слобода. Уже тогда ее жители имели особые привилегии, так, царь Иван Грозный разрешил им заниматься производством и продажей вина. В начале XVII века слобода была разорена войсками Лжедмитрия, сгорела, и иностранцы стали селиться среди русских горожан.
Тогда царским указом все выходцы из зарубежных стран, не принявшие православие, были вновь выселены на место прежней слободы и новое поселение стало называться Новонемецкая слобода. Границами поселения служили река Яуза с востока, ручьи Ольховец и Чечера с запада, на север земли шли до Покровской дороги и граничили с землями сел Елохова и Покровского.
Население слободы было многонациональным, его основу составляли уроженцы из княжеств Германии, Австрийской империи и Прибалтики, а также голландцы и гамбургцы. К тому времени в Москве образовалась значительная немецкая колония. Немецкие купцы стали создавать здесь свои торговые фирмы и продвигать русские товары в страны Западной Европы. В 1630-х годах голландцы и немцы получают разрешение на строительство первых мануфактур для производства оружия, поскольку оружие и военное снаряжение в то время закупалось за границей. Значительную роль играли немецкие предприниматели с сфере поиска руд, добычи и обработки металлов. Они наладили производство стекла на государственной стекольном заводе в селе Измайлово, основали в 1683–1684 годах суконную мануфактуру. Купцы торговали винами, сахаром, сукном, оружием и предметами роскоши, а вывозили из России меха, мачтовый лес, икру, смолу. Позже иноземные купцы стали приобретать российское подданство и получать те же права, что у местных купцов.
Георгий Жуков, прославленный полководец, маршал Советского Союза, участник нескольких войн; герой, который на протяжении многих лет творил историю нашей страны… Он вынес на своих плечах тяготы сражений, подчинил себе непобедимую армию, звук его имени вызывал трепет у солдат и у правителей, ему завидовали, и им восхищались. Однако даже лучшие из людей подвержены слабостям. Жуков знал горький вкус соблазна, и его томили желания молодости. Это история не о полководце и не о войне. Это история о любви, сильной и нежной, иногда бурной, а порой и тихой, которая способна вознести человека на вершину величия, а затем столкнуть в пропасть…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Все переплелось в жизни этой яркой и страстной женщины – революции, мужчины, интриги, авантюры, болезни, смерти, бесконечные искания и метания… Кем же на самом деле была Инесса Арманд – интриганкой, одержимой ее безумными идеями о свободной любви, или влюбленной женщиной, отдавшей себя всю без остатка любимому мужчине, и не просившей ничего взамен?Ее роман с вождем мирового пролетариата В. И. Лениным долго хранился под грифом «Секретно». И он был далеко не первым мужчиной, подпавшим под ее чары, которым было невозможно противостоять.
Их отношения считают одними из самых драматичных, загадочных, красивых и долгих историй любви всех времен и народов. Но правильнее было бы сказать, что это история одержимости великого русского писателя Ивана Тургенева звездой мировой величины, оперной дивой Полиной Виардо, которая была замужем за директором Итальянской оперы в Париже – Луи Виардо.Сорок лет он жил в статусе вечного друга семьи, на краешке чужого счастья и семейного гнезда, бок о бок с мужем своей единственной возлюбленной. Ради нее он отказался от родины, от любви многочисленных поклонниц и собственного счастья, поссорился с матерью, отрекся от наследства, сбежал из-под ареста и поехал в Петербург под фальшивым паспортом, чтобы только краем глаза увидеть ее на сцене… И даже в преклонном возрасте готов был последовать за ней хоть на край света.Тургенев так говорил о своем чувстве к Полине: «Я подчинен воле этой женщины.