Три стигмата Палмера Элдрича - [46]

– Жизнь марсианских колонистов вряд ли похожа на жизнь терранцев, – проговорил Барни. – Кто знает, возможно, попав туда, я… – Фразы он не закончил. Не хотелось подводить мысль к тому, что его отношение к церкви со временем могло измениться.

– Вы уж договаривайте до конца, мистер Майерсон – улыбнулась Энн.

– Давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз, – предложил Барни. – Сначала я должен там пожить. И я, и вы. Мы начнем совершенно новую жизнь. Разумеется, если можно назвать жизнью жалкое существование колонистов. – Слова эти он произнес с такой тоскою в голосе, что ему даже стало стыдно.

– Вот и прекрасно, – невозмутимо ответила Энн Готорн. – Тогда и поговорим.

Наступила долгожданная тишина. Барни стал просматривать свежий выпуск газеты, соседка погрузилась в чтение книги. Барни склонил голову набок и посмотрел на обложку. Это был знаменитый опус Эрика Ледермана «Беспутный пилигрим», посвященный жизни колонистов. Книгу давно запретила ООН, и потому достать ее весьма непросто, тем более она стоила бешеных денег. Читать литературу такого рода на борту корабля, принадлежащего ООН, мог только по-настоящему отважный человек. Барни почувствовал невольное уважение к своей соседке.

Он еще раз взглянул на нее и тут же решил, что Энн Готорн – самая привлекательная и обаятельная из всех виденных им доселе женщин. Пусть она излишне худа, пусть на лице нет и следа косметики, пускай одета по меньшей мере странно. Впрочем, одежда сейчас ничего не значила. В конце концов, и он, и она летели навстречу неведомой новой жизни… Интересно, удастся ли им встретиться на Марсе?

Барни очень надеялся на это. Ему хотелось поскорее вкусить Кэн-Ди не с кем-нибудь, но именно с Энн. Намерения при этом он имел вполне определенные.

Глава 8

Норм Шайн протянул Барни руку.

– Привет, Майерсон! Мне поручено от имени нашего замечательного отсека встретить вас. Так сказать, добро пожаловать на Марс!

– Меня зовут Фрэн Шайн, – представилась супруга Норма, пожимая Майерсону руку. – Надеюсь, наша нора придется вам по вкусу. Ничего особенно хорошего у нас нет, но, как говорится, чем богаты, тем и рады!

Она улыбнулась, но Майерсон этого словно и не заметил. Он был мрачен, зол и подавлен, как и большинство колонистов, начинавших новую, трудную и совершенно бессмысленную жизнь.

– Только не подумайте, что мы начнем расписывать наши красоты, – усмехнулась Фрэн, – пусть это делает ООН. Мы – такие же жертвы системы, как и вы. Единственная разница в том, что мы попали сюда чуть-чуть раньше.

– Тебя послушаешь – повесишься с тоски, – угрюмо буркнул Норм.

– Разве я в чем-то соврала? – пожала плечами Фрэн. – Какой смысл было вешать лапшу на уши, тем более – новичку? Мистер Майерсон и так все понимает. Верно, мистер Майерсон?

– Так-то оно так, – согласился Барни. – Но отказываться от всех иллюзий разом мне, признаться, как-то не хочется. – Он присел на металлическую скамью, стоявшую у входа в отсек. Пескоход, доставивший его сюда, сейчас занят разгрузкой багажа.

– Простите, если чем-то обидели! – извинилась Фрэн.

– Здесь курить можно? – Барни достал из кармана пачку терранских сигарет и, заметив выражение, с которым на него посмотрели Шайны, предложил каждому из них по сигарете.

– Вы прибыли к нам в непростое время, – сказал Норм Шайн. – У нас идет обсуждение одного очень серьезного вопроса. Дебаты, как говорится, в полном разгаре. – Он выразительно посмотрел на соседей по отсеку. – Поскольку вы теперь будете жить вместе с нами, вас эта проблема не обойдет стороной. Думаю, имеет смысл ознакомить вас с ней прямо сейчас.

– Может быть, он того… Ну ты понимаешь, Норм. Скажи ему! – прошипел Тод Моррис.

– Мы можем взять с него слово, – подал голос Сэм Риган. – Видите ли, мистер Гейзерсон. Наше обсуждение касается…

– Майерсон, – поправил Барни.

– Не важно. Мы тут мозгуем над одной сложной задачей. Надо сделать выбор: либо старый добрый транслятор Кэн-Ди, либо новый, никому не ведомый Чу-Зи. Либо мы раз и навсегда распрощаемся с Кэн-Ди, либо…

– Ты подождал бы, пока мы спустимся вниз, Сэм! – прохрипел, озираясь по сторонам, Норм Шайн.

Тод Моррис придвинулся к Барни и зашептал ему на ухо:

– Кэн-Ди накрылось! Его и достать непросто, и стоит оно слишком дорого! Помимо прочего, я устал от Крошки Пэт. Она такая искусственная, такая поверхностная! У нее на уме одни шмотки! Не зря же говорится: не хлебом единым, и все такое прочее. Верно? А она? Ей бы только на каком-нибудь шикарном лимузине покататься да на пляже позагорать! Понимаете, о чем я толкую, а, Майерсон?

– Ты все правильно сказал, Тод, – согласился Норм Шайн. – Но не забывай – Майерсон пока ничего не знает. Может быть, ему самому больше ничего не надо!

– Ему придется через это пройти, – сказала Фрэн Шайн. – Мы пока не голосовали. Стало быть, должны дать Майерсону и того и другого. Выбор, соответственно, останется за ним. Впрочем, минуточку! Может быть, вы уже пробовали Кэн-Ди, мистер Майерсон?

– Один-единственный раз, – ответил Барни. – Правда, очень давно. Честно говоря, я уже ничего толком и не помню.

Тогда Кэн-Ди его угощал не кто иной, как Лео. Он обещал Майерсону дать столько Кэн-Ди, сколько тот захочет. Майерсон, однако, отказался – наркотик ему очень не понравился.