Три Шарлотты - [51]

– Почему в таком случае он не начинает нового дела? Бен Гарц ведь начинает!

– Мать оставила Бену небольшое состояние. Думаю, его-то он и вкладывает в это новое дело. Кроме того, он одинокий человек, ему не о ком заботиться. Он может рискнуть. Если дело не выгорит, пострадает только он один.

– Бен – превосходный малый. Он был чудным сыном… Не понимаю, что ты имеешь против него.

– Против него? Решительно ничего, мама! Только…

Лотти поколебалась. Затем, к сожалению, фыркнула:

– Только он никогда не слыхал о Спящей Красавице, о лете он говорит, как о натопленной бане, и язык у него сомнительный. Его любимое выражение: «Ни шиша».

– «Ни шиша»? – слабым эхом отозвалась миссис Пейсон.

– Ну да, знаешь: «Он на этом ни шиша не заработал» и так далее.

– Лотти, иногда мне кажется, что ты круглая дура! Спящая Красавица! Ну что тебе приходит в голову! Бен Гарц – деловой человек.

– О да, во всех отношениях!

– Пожалуй, ты предпочла бы бегать с каким-нибудь молодым идиотом вроде этого поэта, которого Чарли вытащила из-за прилавка. Не знаю, о чем думает Белла!..

Белла думала в это время о многих вещах, совсем не веселых и не имевших никакого отношения к Чарли и ее поэту. Генри Кемп продал автомобиль – свой большой, роскошный автомобиль. И намекал на то, что, возможно, их квартира о девяти комнатах на бульваре у Гайд-парка скоро будет ему не по средствам.

– Если так будет продолжаться, – сказал он однажды Чарли, – то твоему старику отцу придется просить тебя о месте мальчика-посыльного у Шильда.

Сказав это, он рассмеялся далеко не весело.

Чарли получила повышение и была произведена в продавщицы. По субботам и воскресеньям Чарли проводила время на природе, в окрестностях Чикаго – на песчаных дюнах Индианы, в Палос-парке, где май осыпал яблони пушистым цветом, в лесах у Беверли, на берегу озера. Она и Лотти были опытные странники-пешеходы. Лотти особенно искусно справлялась со стряпней на вольном воздухе. Она умела развести костер с самым малым количеством топлива и только одной спичкой. И как раз к тому времени, когда у вас разыгрывался волчий аппетит, с одной стороны костра уже дымился кофе, с другой шипела ветчина, с третьей кипели сосиски. Теперь, когда не стало автомобиля Кемпов, Лотти реже могла предпринимать такие экскурсии. Лотти скучала без них. Электромобиль не годится для загородных поездок. Даже в городе она часто выдыхалась, так что приходилось буксировать ее в гараж. Чарли говорила, что «фордишко» Джесси Дика сохранял ей жизнь и юность в эти весенние дни. В нем она с поэтом рыскала по полям и лесам. Из кармана Джесси выглядывал тощий томик стихотворений (не его собственных), а в углу сиденья красовался солидный сверток сандвичей и фруктов. Рецензии о стихах Джесси Дика начали появляться в «Курьере», в «Новой Республике», в еженедельных литературных приложениях к газетам. Критика признавала его поэзию «мужественной и истинно американской», находила в ней «теплоту и гуманность». Он воспевал повседневную жизнь: хлебные амбары, скотобойни, сталелитейные заводы, уличные перекрестки, кино.

Но хотя он не писал весенних стихов сладкозвучного стиля, однако можно сказать наверняка, что ни одна придорожная дикая яблоня не цвела напрасно, когда Джесси и Чарли проезжали мимо нее. Не то чтобы они приходили от этого в экстаз. Они принадлежали к новому поколению, которое ненавидит лирику и предает ее анафеме. Все прекрасное и трогательное встречалось тривиальным восклицанием, самым неподходящим словом. Называть что-либо восхитительным или чудесным считалось кривлянием. Прослушав симфонию Брамса, надо было сказать: «Здорово!» Зеленый, пронизанный золотом и яркими красками майский день считался «шикарным». Пораженные красотой пейзажа, величием бурного озера, прелестью сада в полном цвету, они замечали только: «Ишь ты!», и то только в тех случаях, когда бывали глубоко потрясены.

В конце мая Бен Гарц купил невзрачный с виду, но солидный автомобиль. Говорил он о нем не иначе как о своем «моторе». Постигнув тайну управления автомобилем, он приехал в воскресный день к Пейсонам и предложил Лотти покататься.

– Поезжай, Лотти, – сказала миссис Пейсон, – почему бы тебе не развлечься?

Бес противоречия вселился в Лотти.

– Терпеть не могу ездить по городу. Накаталась в нашей «электричке» до того, что могу, кажется, править с закрытыми глазами.

– Ну а как насчет прогулки за город, мисс Лотти? Куда хотите. Мой мотор в вашем полном распоряжении!

– Хорошо, – сказала Лотти. – Возьмем с собой Чарли!

– Отлично! – Ответ Бена был достаточно сердечен, хотя и звучал несколько искусственно. – Славный мышонок эта Чарли! А что вы скажете насчет того, чтобы закусить в загородном ресторанчике? А?

– Э, нет! Давайте стряпать на воздухе.

Бен с недоверчивым видом уставился на кончик сигары. Но Лотти уже скрылась на кухне. Бен нахлобучил на голову котелок и отправился на осмотр своего «мотора», хотя устройство автомобиля было для него такой же тайной за семью печатями, как устройство солнечной системы. Лотти, раскрасневшаяся и оживленная, резала ломтиками ветчину, приготавливала бутерброды, вымеряла кофе. Она любила загородные пикники, с Беном или без Бена. Позвонили Чарли. Та спросила: