Три Шарлотты - [35]
– Ха-ха! – весело засмеялся было Генри, но быстро спохватился, разглядывая тлеющий кончик своей сигары. – Понимающие люди говорят, что стихи у него чертовски хорошие. Странные, но хорошие. Я прочел одно из его стихотворений. В нем говорится об издохших лошадях, их внутренностях и… – Генри смущенно закашлялся. – Его новая книга называется… – Тут он задохнулся от безмолвного смеха.
– Генри, ты просто ничего не понимаешь, оттого и хохочешь. Это новая поэзия.
– Его новая книга, – серьезно продолжал Генри Кемп, – называется «Белые черви».
Он обменялся взглядом с Беном Гарцем. Оба оглушительно захохотали.
Миссис Пейсон наклонилась вперед в своей качалке:
– И вы позволяете Чарли встречаться с подобным господином!
– О, мама, довольно! Давай прекратим обсуждать дела Чарли. Мистеру Гарцу это совсем неинтересно…
– О, что вы! Наоборот, очень интересно. А вам, мисс Лотта? Наша молодежь…
– Надо сказать, – начала Белла, не слушая его, – что все девчонки совсем помешались на нем и страшно завидуют Чарли. Он ей написал стихотворение, которое появилось в последнем номере «Поэзии». – Белла разом покончила с дискуссией, нервно качнув ногой: болтающаяся туфелька слетела. – О, Генри, моя туфля! Генри послушно поднял.
– И затем, они еще дети. Чарли настоящий младенец.
Миссис Пейсон с силой раскачивала скрипучую качалку.
– Ты слышала, что она сказала о пяти…
– О пяти…
– Ну, ты же знаешь, насчет пяти детей.
Последовал взрыв хохота. Тетя Шарлотта незаметно выскользнула из комнаты.
Начался неизбежный разговор о войне. Бен Гарц был из числа тех, у кого висела в конторе карта, утыканная разноцветными булавками. И пошло, и пошло! Говорят, война будет продолжаться еще годы и годы… Да нет, это немыслимо: немцы умирают с голоду… Напрасно вы этому верите, они готовились сорок лет… А как французы поразительно дерутся, кто бы мог подумать: они все такие щуплые!.. Все-таки им теперь солоно приходится… Мы вмешаемся, запомните мои слова. Мы должны были это сделать уже год назад.
Лотти сидела над вязаньем. Бен Гарц протянул руку и потрогал мягкий, упругий клубок шерсти.
– Если мы вмешаемся в войну и мне придется пойти на фронт, вы мне свяжете что-нибудь, мисс Лотти?
Лотти подняла глаза:
– Если вы уйдете на войну, я свяжу вам полный комплект: носки, рукавицы, шлем, напульсники, свитер.
– О смерть, где твое жало? – Бен Гарц закатил свои белесые глаза.
Генри Кемп больше не смеялся. Лицо его как будто вдруг постарело, щеки впали. Придя в серьезное настроение, он даже не заметил, что сигара его погасла.
– Будь покойна, Лотти: война окончится прежде, чем мы успеем в нее вмешаться.
Бен Гарц жестом выразил свое несогласие.
– Не будьте так уверены в этом. Я слышал из довольно достоверного источника, что в будущем году в это время мы уже будем воевать. Мне даже предложили ввиду этого принять участие в одном деле по изготовлению мужских часов-браслеток. И если мы вмешаемся, я войду в это предприятие. На нем можно сделать состояние.
– Мужские часы-браслеты! Настоящие мужчины их не носят. Разве только фаты!
– Да, теперь не носят, кроме инженеров, полисменов, авиаторов, солдат и прочих «фатов» в этом роде. Но говорят, что там никаких других часов не признают. Во всяком случае, если мы вмешаемся в войну, я войду в это часовое дело.
– Н-да, – угрюмо отозвался Генри, – если мы вмешаемся в войну, я войду только в богадельню.
Белла решительно встала.
– Становится поздно, Генри.
Миссис Пейсон ощетинилась:
– Только начало десятого. Вы приходите раз в неделю. Можно было бы и не убегать сразу после обеда.
– Совсем не сразу после обеда, мама. И, кроме того, Генри страшно много работает. Он совсем измучен.
Миссис Пейсон, знавшая положение дел Генри, выразила носом недоверие.
Но все-таки они ушли. Уже в вестибюле Белла спросила:
– Значит, завтра утром ты придешь, Лотти?
– Да.
Лотти немножко побледнела.
Лицо миссис Пейсон стало жестким.
С улицы донесся рев – Генри согревал машину Чиханье и фырканье, потом грандиозное ворчанье. Уехали.
Трое оставшихся опять устроились в гостиной. Миссис Пейсон любила поговорить с мужчинами. Ее приучили в этому годы деловой жизни. Когда у Лотти бывали в гостях мужчины, она почти всегда сидела с ними. Лотти никогда не выражала неудовольствия по этому поводу. Она даже никогда не отдавала себе отчета в том, что, быть может, этим объясняется то, что она до сих пор носит имя Лотти Пейсон.
Сегодня она даже была рада, что мать осталась в гостиной. Прилежно провязывая петлю за петлей, она думала об Орвиле и Бене Гарце, о Чарли и об этом… как его?.. Джесси Дике. Какой он стройный и молодой! И сколько в нем жизни!.. Какая чудесная линия подбородка… Его красота так ослепительна, что почти больно смотреть на него… Бекки Шефер и мальчишка-рассыльный… Так вот что хотел сказать Генри: женщин ее возраста влечет к себе юность. Нездоровое влечение…
Лотти встряхнулась. Миссис Пейсон и Бен Гарц оживленно беседовали.
– По-моему, это очень выгодное предложение, миссис Пейсон. Но на вашем месте я бы не торопился.
– Я обдумаю ваш совет, мистер Гарц. Ведь, в конце концов, я просто одинокая женщина. Мне не у кого спросить совета.
Эдна Фербер – известная американская писательница. Ее роман «Вот тако-о-ой» в 1925 году был удостоен премии Пулитцера. Героиня этого романа Селина де Ионг, как и персонажи романа «Три Шарлотты» («девицы трех поколений», называет их писательница), характеры очень разные и в то же время родственные: это женщины самоотверженные и сильные, способные и на безрассудные поступки, и на тяжелый труд ради любви.
Роман американской писательницы Эдны Фербер (1887–1968) «Плавучий театр» (1926) — это история трех поколений актеров. Жизнь и работа в плавучем театре полна неожиданностей и приключений — судьба героев переменчива и драматична. Театр жизни оказывается увлекательнее сценического представления…
Увлекательный роман рассказывает о жизни семьи Лэйси, во главе которой волею судьбы стоит женщина, Элис Лэйси, мужеством и жизнелюбием которой читатель не устает восхищаться. Пройдя через многие испытания, узнав любовь и предательство, она сумела не только вырастить детей, но и сделать карьеру, оставаясь при этом порядочной, доброй и привлекательной женщиной.
В путеводителе по жизни, составленном молодой очаровательной американкой Элис К., вы встретитесь с ее мужчинами — эгоцентричным бывшим любовником мистером Жестоким, предметом ее грез мистером Опасным и надежным, все понимающим другом Эллиотом М. (таких всегда держат про запас), а также с ее лучшей подругой Рут Е. (которая, возможно, окажется предательницей!) и невозмутимым психотерапевтом доктором И. Вы станете свидетелем действий (или бездействия) Элис К. дома, на работе и на полях любовных сражений. Вы узнаете, как заполнить пустоту в холодильнике, и научитесь искусству сводить концы, которые никак не сходятся.
Анна Ларионова уже отчаялась найти себе работу, когда в руки ей попалось объявление о том, что иностранной фирме нужен секретарь. Вот только требования к соискателям были очень уж жесткими. И все же девушка решила рискнуть. Переступив порог фирмы, Аня шагнула в свою новую жизнь — трудную и прекрасную, как сон.
Романы, вошедшие в, книгу «Жажда любви», посвящены неувядаемой теме — теме любви мужчины и женщины. Увлекательная интрига, живое изображение переживаний героев будут держать Вас в напряжении с первой и до последней страницы. Нежная Селия, мужественная Санди, решительная Сара сумели пронести свою любовь через многие препятствия и сохранить теплоту чувств, чистоту и нежность до самого счастливого конца.Если у Вас плохое настроение, то, окунувшись в озеро жизни романов с чистой любовью, бурями и страстями, Вы забудете о нем и с сожалением перевернете последнюю страницу.
В книгу вошли два романа хорватской писательницы Ведраны Рудан (р. 1949). Устами молодой женщины («Любовь с последнего взгляда») и членов одной семьи («Негры во Флоренции») автор рассказывает о мироощущении современного человека, пренебрегая ханжескими условностями и все называя своими именами.
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.