Три Шарлотты - [32]

Общая беседа носила интимный, откровенный, часто бесцеремонный характер, как обычно бывает в семьях, члены которых встречаются слишком часто и знают друг друга слишком хорошо. Например, Белла обращается к Лотти:

– Почему ты не сошьешь себе что-нибудь другого цвета? Ты десять лет ходишь в синем.

– Практичный цвет и всегда выглядит прилично.

– Так для разнообразия хоть раз будь непрактичной. Теперь в моде песочный цвет, – кажется, так его называют… Что удалось сделать миссис Хайнс с тем платьем, которое она тебе перешивала?

– Неудачная переделка: спереди что-то тянет и проймы тесные, приходится не поднимать рук. Хочешь посмотреть?

– Надень-ка его.

– Лень возиться.

– Предпочитаешь ходить неряхой? Ну ладно. Уж эти мне доморощенные портнихи!

Сегодня Белла сидит, положив ногу на ногу, и болтает в воздухе туфелькой, свесившейся на носке. Это ее любимая привычка, от которой Генри Кемп приходил в полный восторг, когда они только что поженились. Теперь, двадцать лет спустя, он уже не приходил в такой восторг. Иногда туфелька падала с ноги – совсем нечаянно. «Генри, милый, подними» В конце концов даже принц запротестовал бы, вздумай Золушка систематически ронять туфлю. Двадцать лет!

Покачивая туфелькой, как маятником, Белла крикнула Лотти в зал:

– Приятно провела время, Лот?

– Да, ничего.

– Кто там был?

– Наши девицы. Ты же знаешь.

– Хорошенькая квартирка? А какое было угощение?

– Великолепное: куриный салат, горячие пирожки, оливки, торты.

– Не может быть!

– Да, прямо званый вечер.

– А счастлива она со своим Орвилем после десяти лет ожидания?

– Да, конечно… По крайней мере была счастлива до этого дня.

– До этого дня!.. О Лотти, поди сюда, не могу же я так надрываться!

Не переставая на ходу вязать, Лотти вернулась в гостиную. Через минуту за ней последовала Чарли. Она подошла к отцу, взгромоздилась на скользкую ручку старого кресла и прислонилась плечом к плечу Генри.

Лотти стоя продолжала вязать. Она слегка улыбнулась.

– Бекки Шефер опять с цепи сорвалась. Довела Силию своими приставаниями до слез.

– С чем же она к ней приставала? Хорошая гостья, нечего сказать!

– Да все насчет брака. Брак и счастье… она утверждала, что всякая незамужняя женщина – банкрот.

– Ну, это-то Силию не должно было тревожить. Она, слава Богу, вышла замуж.

– Бекки намекала, что Орвиля не стоило дожидаться десять лет.

– Большинство мужчин этого не стоят, – отозвалась тетя Шарлотта из своего угла, – но жены узнают об этом только после десятилетнего супружества, когда уже слишком поздно. У Силии было достаточно времени убедиться в этом, и все-таки она за него вышла. Так лучше. И она будет счастлива с ним.

– Шарлотта Трифт! – закричала Чарли среди общего смеха. – Мне сдается, что ваша мудрость – не только плод отвлеченных размышлений. Вы, девчонки в кринолинах, вовсе не были такими тихонями. У вас, я уверена, было прошлое!

– Как ты полагаешь: могла бы я жить на свете все эти долгие годы без прошлого? – отразила атаку тетя Шарлотта.

– Твоя Шефер что-то очень уж бойкая. – Генри Кемп выпустил целую серию колец дыма. – В один прекрасный день она удерет с каким-нибудь мальчишкой-рассыльным!

– С рассыльным? Кто это удрал с рассыльным? – Миссис Пейсон в этот неудачный момент вошла в комнату, закончив кухонное совещание.

– Бекки Шефер, – объяснила зловредная Чарли.

Если бы вы только видели полный ужаса взгляд, брошенный миссис Пейсон на Лотти! Можно было подумать, что именно Лотти поддалась соблазну.

– Бекки! Нет, не может быть! Бекки Шефер!..

– Нет, нет, мама, успокойся! Бекки ни с кем не думала удирать. Генри только решил, что она убежит – со временем.

Миссис Пейсон зажгла верхнюю люстру – до сих пор они сидели в ласковом полумраке настольной лампы, – знаком попросила Чарли подать ей вечернюю газету, валявшуюся у кресла Генри, и уселась в старинную качалку. Миссис Пейсон легонько покачивалась, качалка скрипела. Яркое освещение, шелест бумаги, скрип качалки… Тихий уют комнаты был нарушен.

– Интересно знать: откуда взялась такая мысль? – спросила миссис Пейсон, пробегая биржевую страницу. – Хорошая семья. Приличное состояние. И Бекки хорошенькая девочка.

Одна и та же мысль промелькнула у всех. Все взглянули на Лотти, но не высказали этой мысли вслух. Тогда сама Лотти выразила ее словами:

– Она не девочка, мама. Ей тридцать пять лет.

– Что же, прекрасный возраст! – Миссис Пейсон шумно перевернула страницу и углубилась в сообщения о продаже недвижимости. – Если так будет продолжаться, не знаю, как смогут люди строиться. Цены на материалы совершенно недоступны. – Снова шуршание бумаги и скрип кресла. – У Бекки Шефер есть мать, которая о ней позаботится.

– Вот именно поэтому, – вдруг сказала тетя Шарлотта.

Лотти взглянула на нее. На секунду спицы приостановились.

– Что поэтому? – спросила миссис Пейсон. Тетя Шарлотта промолчала.

– Ты даже не знаешь, о чем мы говорим. Сидишь в своем углу и почти спишь.

– Это ты спишь, – выпалила тетя Шарлотта, – спишь с открытыми глазами!

Тут очень кстати раздался звонок. Все то ли облегченно, то ли разочарованно вздохнули.

– Я пойду, – сказала Лотти, и вышло так, что именно она впустила Бена Гарца.