Три шага до магии. Шаг второй. Барон де Дрон - [98]

— Чтобы не спорить и никому ничего не доказывать, на подобные вопросы отвечаем, что название нам утвердили в столице, и менять его сами мы не можем.

Ну вот, это решили, живём дальше.

Кручусь как белка в колесе, умирать совершенно некогда (шутка), расширяем старые производства. К производству инструментов добавил косы, косить траву. До этого здесь обходились чем-то вроде серпа. Начали изготовлять рубанки, в том виде, как они были на земле в середине двадцатого века. Еще стали выпускать вилки с тремя и четырьмя зубцами, и чайные ложки. Это делают ювелиры из серебра и золота, для богатых. А вот складные карманные ножи — это ширпотреб, идут в массовом количестве. Особо трудно давались измерительные инструменты для точных измерений. Освоили выпуск металлических линеек с миллиметровыми делениями. Прошло полгода, прежде, чем на них появился спрос. Я потребовал, чтобы каждый студент нашей школы имел линейку с миллиметровыми делениями, и все рисунки делали в масштабе. И идеи точных измерений пошли в массы. Миллиметр имеет здесь странное название «оттысячник». Следующая идея — гибкий метр. Взял узкую полоску тонкой кожи. Обработал её структуру так, чтобы кожа не растягивалась, но сохранила мягкость и гибкость. Заставил мастеров нанести на неё сантиметровые деления. А потом подарил этот измерительный инструмент лучшему портному города, у которого обшивались наши женщины. Через месяц пришла делегация от гильдии портных, и потребовали (!?) обеспечить их всех подобными метрами. В производство запустил ленты полутораметровой длины, что понравилось портным, а укреплять будущую продукцию доверил Лилии, а то она как маг совсем заскучала, построила пять мостов, а больше и спроса нет. Главным её достижением стал мост к нашей усадьбе. Это был её подарок нам с женой к годовщине их пребывания в Холмограде. Мост шириной на две встречные кареты, на пять арок и длиной почти сто метров. Я и её муж сдерживали её, чтобы молодая мама не перегружалась, и она потратила на это строительство целую десятку. Но мост получился шикарный, на него ходят смотреть, как на выдающуюся достопримечательность города. Если бы был уверен, что мы в этом городе останемся на много лет, заказал бы фигуры зверей, как на мостах в Петербурге были.

Попросил Турана, он съездил на родину, в царство гномов, и привёз молодого производителя стекла. Традиционно это ученик мастера, которому не давали роста. Но с него взяли клятву, что он никому не раскроет секрета производства оконного стекла. Ну и ладно. Объяснил ему, как делать посуду из стеклокерамики, или закалённого стекла. На эксперименты у него ушло полгода. Наконец стала получаться продукция. Наняли десяток гончаров. Они делают формы из глины и обжигают их. Потом в них заливают стеклообразную массу, впрессовывают в них вторую часть формы и делают предварительный обжиг. Полученную деталь достают и подвергают закалке при высокой температуре. Эта деталь, и есть посуда из стеклокерамики: тарелки, чашки, вазы. У мастера не получилось сделать посуду чисто белого цвета, к чему я стремился. Но он делает посуду трёх цветов: чуть желтоватую, почти белую, салатного цвета и голубого. Наш с ним секрет, который никто не сможет повторить, это высокотемпературная закалка почти готовых изделий при помощи моего плетения «Домна» при заданной температуре около 900 градусов. А ещё он научился делать глазурь на керамическую посуду. Я потребовал, чтобы он глазурь накладывал только на посуду из белой глины. Получается почти фарфоровая посуда. В отличие от стеклокерамики, на этом производстве всё изделие делают гончары, то есть это может быть кружка с ручкой, кофейная чашка, статуэтка или ваза любой формы. Мы с гномом потом только глазурь накладываем. Обжиг или закалку глазури делаю при температуре 1200 градусов. Уровень температуры определяю по цвету. При таких температурах любой материал светится. При 900 градусах цвет оранжевый, а при 1200 светло-жёлтый.

Идёт вся посуда средними партиями, в виде наборов, на 6 или 12 персон. Первые комплекты поступили в дом барона де Дрон — младшего. Все виды тарелок и чашек почти белого цвета, на 24 персоны. Это, так сказать праздничная посуда. А повседневная посуда — керамическая, но не коричневая как у всех, а белая, и с глазурью. Сюда входят наборы тарелок и чайные наборы на 12 персон.

После очередного званого вечера в нашем доме, эта посуда стала разлетаться со свистом, вечер был своеобразной презентацией. Открыли отдельную лавку только под эту посуду. Аристократы записываются в очередь на покупку. Цена стеклокерамики в двадцать раз выше, а глазурованной глиняной посуды из белой глины в десять раз выше, чем обычной глиняной посуды. Доход высокий, и это ещё не насыщен рынок нашего города. Пока никуда не вывозим.

Кстати на втором званом вечере многие пары вполне уверенно танцевали вальс и медленный фокстрот. Конечно, не так, как на конкурсах бальных танцев. Всего лишь так, как танцевали в клубах и на танцплощадках в середине 20 века на Земле, в пору моей первой молодости. К нашим девушкам приходили музыканты разных аристократов для разучивания мелодий для этих танцев. А я потребовал, чтобы мне нашли композитора. Если здесь существуют такие музыкальные инструменты, значит, есть те, кто для этих инструментов музыку сочиняет!