Три революции - [31]

Однако уже наметились и противоречия. Петербургский комитет партии, перешедший после Февральской революции на легальное положение и даже увеличивший число своих членов, склонялся к "западнической" трактовке революционных событий, к поддержке Временного правительства. В случае с ПК сложились вместе все причины - и желание немедленно поучаствовать в политике, и ортодоксальный марксистский подход, и влияние на мнение молодых большевиков авторитетных политических лидеров из числа меньшевиков и эсеров.

2 марта на заседании Совета рабочих и солдатских депутатов решался вопрос о власти – обсуждалось соглашение с Комитетом думы о составе Временного правительства. «После прений, - пишет Шляпников, - были поставлены на голосование все предложения Исполнительного Комитета и, как идущее против этих предложений по существу вопроса о власти, наше предложение о создании власти Советом».

«Из всех присутствовавших в обеих комнатах, вероятно человек до 400, за наше предложение голосовали всего 19 человек, - продолжает он. - Многие из членов нашей партии, члены Совета, поддались тому враждебному настроению, которое было создано речами противников против нас, и не только не голосовали за наше предложение… но даже голосовали против нас… В нашей фракции в те дни было уже человек сорок. Если допустить, что некоторые не могли попасть на это собрание, то и тогда число политически «убоявшихся» было значительно» [6].

«Мы боялись лишь одного, - говорит лидер Русского бюро, - дезорганизации наших собственных рядов вследствие чрезвычайно тяжелой атмосферы, которая создавалась против нас» [7].

Вскоре сбылись самые худшие опасения. Когда 5 марта 1917 года Молотов в качестве делегата Русского бюро вынес на рассмотрение Петербургского комитета резолюцию о власти, осуждающую Временное правительство, как неспособное «осуществить основные революционные требования народа» и стремящееся «свести настоящую демократическую революцию к замене одной правящей клики другой кликой», большинством голосов резолюция была провалена.

Шляпников вспоминал: «Собрание Петербургского Комитета было многочисленное, с представителями от районов и членами агитационной коллегии... Прения приняли весьма оживленный характер. Работники Петербургского Комитета… заметно качнулись вправо. Очевидно, та победа социал-демократов меньшевиков и социалистов-революционеров на последнем пленуме по вопросу о власти и послужила этим психологическим толчком для Петербургского Комитета, двинувшим его направо. В результате обсуждения Петербургский Комитет разделился на две части. Меньшинство стояло на позиции Бюро Центрального Комитета… и большинство, предложившее другую резолюцию» [8].

В итоге ПК принял программу, предусматривавшую поддержку Временного правительства, «поскольку его действия соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа».

В партии большевиков возникло "двоевластие". Понятно, что возвращения из ссылки партийных руководителей ждали как избавления. 13 марта 1917 года в Петроград прибыли Каменев, Сталин и Муранов. Но ожидаемого наведения порядка не произошло.

«Приезд подкреплений радовал нас, но после короткого свидания с приехавшими эта радость сменилась некоторым разочарованием. Все прибывшие товарищи были настроены критически и отрицательно к нашей работе, к позиции, занятой Бюро ЦК и даже Петерб. Комитетом. Это обстоятельство нас крайне взволновало. Мы были твердо убеждены, что проводим непоколебимо общепризнанную партией политику, применяя ее к революционным условиям момента. До приезда этих товарищей из Сибири мы не верили в рассказы меньшевиков о том, что тт. Муранов, Каменев и Сталин стоят на иной позиции, чем наша «Правда» и московский «Социал-демократ». После беседы с прибывшими членами у Бюро ЦК появились сомнения относительно их политической линии». [9]

Примечания:

[1] В.И.Ленин. «Две тактики социал-демократии в демократической революции». Цит. по эл. версии http://lenin.my1.ru/11-17/11-1.htm

[2] там же

[3] там же

[4] цит. по эл. версии http://his95.narod.ru/03.htm

[5] А.Г.Шляпников. «Канун семнадцатого года». «Семнадцатый год». Москва, Издательство «Республика», 1992 г. стр. 193-194

[6] там же, стр. 216

[7] там же

[8] там же, стр. 228-229

[9] там же, стр. 444-445

15. Меньшевистский дрейф Каменева, Сталина, Муранова

Известные большевики немедленно взялись за работу. Сталин - член ЦК партии с 1912 года, сменил Шляпникова на должности руководителя Русского бюро. Каменев еще по решению конференции 1912 года являлся редактором центрального печатного органа партии. Однако, памятуя его позицию на суде, к руководству "Правдой" его не допустили, запретив также печататься в партийной прессе - до выяснения всех мотивов поступка 1915 года [1]. Муранов - депутат IV Думы, взял на себя руководство газетой, Сталин вошел в редколлегию. Также в редколлегию, несмотря на подозрения, был включен и Каменев.

Однако вместо четкой партийной линии, которую так ждали от вновь прибывших, они совершили идеологический переворот, произвели смену редакционной политики газеты, что привело к еще большему брожению умов.