Три разных армии - [15]

Бык выполнил приказ и краем глаза заметил, что Скрипач полез в карман. Догадаться, что будет дальше, было не трудно.

— Скрипач, только один вопрос, Ляп предатель?

— Дурак, твой Ляп. Три года на войне, а ума так и не набрался. Я ему муляж малины выставил под окном, он и вылез.

— Какая ж малина в сентябре? — искренне удивился Бык.

— Так я и говорю, дурак.

Скрипач достал баллончик аэрозоля и пшикнул под нос Быку и Щаве. Оба отключились.

Первым пришел в себя Щава. Вскоре зашевелился и Бык. В отключке находились не более десяти минут. Когда силы вернулись, Бык кинулся к люку выхода из пещеры и плотно его задраил.

— Кто это был? — Щава внимательно смотрел на своего командира.

— Шакал Скрипач из стаи Башира.

— Я уже не первый раз слышу слово «шакал».

— Шакалами называют дезертиров элитных подразделений, причем с обоих сторон. Говорят, они неизбежно появляются на любой войне, быстро находят общий язык и… короче, они больше всех здесь зарабатывают деньги. Люди они опасные, везде имеют агентуру, поэтому с ними никто особо не ссориться. Наши делают вид, что их вообще не существует, скорей всего, негласное соглашение, а духи тоже иногда пользуются их услугами. Ну, а как они дела делают, ты уже видел. Давай осмотрим все вокруг, мало ли чего.

Щава и Бык принялись осматривать пещеру. Но ничего, кроме оставленных в ящике стола двух тысяч долларов, так и не нашли.

Прошло еще три часа

Башир и Скрипач сидели на вершине скалы неподалеку от семнадцатого наблюдательного, в невидимой для датчиков зоне.

— И как тебе этот новобранец? — спросил Башир.

— Ты про Шаву?

— Да.

— Понравился. Видел пацан, что не успевает, и все равно бросился к автомату. Есть характер, уважаю.

— Мы ведем его от самого призыва. Представляешь, на гражданке он ухлопал самого Финтиля.

— Это тот, что ворованные «Мерсы» в Чечню гонял? — удивился Скрипач.

— Папаша замазал военкома, чтоб тот его от суда в армию спрятал.

— «И кинули Щуку в реку!»

— Точно, как в басне, — усмехнулся Башир.

— Хорош, сучонок, недаром он мне понравился. Как хорек смотрел, не дай Бог, мне на секунду расслабиться, — с удовольствием вспомнил пещеру Скрипач.

— А знаешь, как Финтиль жабры по горизонту расставил?… Сынок напился и уснул в папашином «мерсе». Сам знаешь, у «рупьсорок»[1] сзади хоть вдвоем ложись. Просыпается сынуля — ночь, какой-то хрен за рулем, машина за город катит. Недолго думая, вынул шнурок из кросовка и накинул на шею незнакомому дяде за рулем.

— Полгодика уставной жизни ему не повредит, а потом можно и к нам.

— А Бык и Кафтан?

— Бык из бедной семьи, жаден, может продать. А Кафтанов слишком тупой, его надолго не хватит. Нет, я за них не ручаюсь.

— Пожалуй, ты прав.

Башир внимательно смотрел на экран своего сотового. Наконец, высветился улыбающийся смайлик.

— Все, дело сделано. Их встретили. Деньги у Абрашки.

— Не знаю, что и говорить, — покивал головой Скрипач, — даже обидно за русскую армию, купились на простую двухходовку.

— Твой прадед царский полковник, мой местный князь, а пролетарии еще долго будут лаптем щи хлебать, — подвел итоги Башир, — самый опасный из них лейтенант связи. Его прадед у Дзержинского служил, он еще доставит нам хлопот.

— И ты веришь во всю эту наследственную лабуду?

— Генетика это наука, а не лабуда.

Прошло еще два часа

Передвижной локационный комплекс ПВО. Комната секретной связи.

Капитан Савченко уже второй раз повторял свой доклад о ходе операции по задержанию. Полковник ничего не мог понять. Женщина с двумя детьми и, как минимум, один сопровождающий просто исчезли. Тропу и прилегающую территорию обыскали, чуть ли не по сантиметрам. Нашли два схрона, один пустой, другой с оружием, но никаких следов женщины с детьми нет.

Постепенно полковник стал понимать: пока они ждали живую бандероль в одном месте, те пересекли границу в другом. И границу открыл он сам, собрав в том самом одном месте, почти весь личный состав. Полковник снял трубку телефона и отдал дежурному приказ.

— Свяжитесь с командиром роты, наряд с семнадцатого наблюдательного сменить, и немедленно на допрос.

Прошло еще три часа

Допрос проводил лейтенант Осипов. Полковник сидел в соседней комнате. Никаких разногласий в показаниях Быковца, Щавы, Ляпорова и рядового Савченко не было. Ляпоров признал факт нарушения служебной инструкции. Он действительно вышел из помещения НП, чтоб собрать ягоды и попал в плен. Под угрозой оружия выполнил все требования.

Давать делу официальный ход полковник не хотел, это значило, расписаться в собственной глупости.

От бессилия и обиды особист срывал злость на подчиненных. Но тут, во время очередного разноса доложили, что в личных вещах старшего сержанта Быковца помимо коллекции оружия обнаружены деньги и дорогие часы. Даже тусклого света лампы было достаточно, чтобы полковник узнал свои часы. От ярости он побагровел.

— Где взял? — полковник ткнул часами в лицо Быку.

— Военный трофей, — не моргнув глазом, соврал Бык, ибо уже сам факт вопроса говорил о том, что Щава его не выдал.

— Трофей, говоришь!? Ну, хорошо, сейчас съезжу в одно место, а когда приеду, то ты за вранье под трибунал пойдешь, понял!?

Полковник кипел, как перегретый котел. «Его, старого лиса, как лоха на понт взяли! Да, если в управлении узнают, страшно подумать, анекдоты начнут сочинять! Полковник ФСБ заключил пари с благородным бандитом! Всё-ё! Закрыть эту лавочку к чертовой матери! Всю эту махновщину каленым железом… Я им покажу пари, я им покажу трофеи! Развелось Робин Гудов!»