Три правды о себе - [10]

, говорила мне мама и пересказывала какую-то большую статью по социальным исследованиям, где приводились убедительные доказательства того, что счастье не купишь за деньги. Я не всегда с ней соглашалась — помню, как мы поругались из-за вечернего платья за двести долларов, которое я хотела надеть на школьный бал, — но теперь горжусь тем, как меня воспитали, даже если из-за этого воспитания совершенно не вписываюсь в компанию в новой школе. Чужак в чужой стране, как он есть.

Моя признательность Бэтмену вдруг превращается в ярость. Не много ли он на себя берет?! В отличие от здешних богатеньких деток я надеюсь добиться бюджетного места в колледже. Он обещал мне «пятерку», но откуда я знаю, что ему можно верить? А если миссис Поллак узнает, что мы не работали вместе? При зачислении в школу я подписала бумагу, что ознакомилась со школьным кодексом чести и обязуюсь не нарушать здешних правил. Формально подобный обман можно расценивать как нарушение обязательств. С записью в личное дело.

Завтра мне нужно набраться смелости и сказать Бэтмену, что либо мы честно работаем вместе, либо я прошу миссис Поллак найти мне другого партнера. Меня бесит, что нам столько задают на дом. На выполнение всех заданий уходит часов пять каждый вечер, а мне еще нужно выкроить время, чтобы устроиться где-нибудь на подработку. Меня бесит, что Скарлетт так далеко. Меня бесит Тео, который только что вернулся домой и даже из вежливости не сказал мне «Привет», хотя я сидела в гостиной и он меня видел. Меня бесит даже отец, который притащил меня сюда и бросил на произвол судьбы. Мол, разбирайся сама. Ему сейчас не до меня.

Маму коробило, когда я говорила «бесит». В этом слове ей слышалась неблагодарность и мелочная придирчивость человека, считающего, что ему все должны. Представляю, как она рассердилась бы, если б узнала, что я так говорю об отце. Но, с другой стороны, мамы нет, папа женился на другой женщине. Старые правила утратили силу.

Кому: Кто-то Никто ([email protected])

От кого: Джесси А. Холмс ([email protected])

Тема: Маленькое наблюдение

Эй, дух-наставник. Не хочу показаться неблагодарной, но все-таки выскажусь: ПАРШИВАЯ У ВАС ШКОЛА.

Кому: Джесси А. Холмс ([email protected])

От кого: Кто-то Никто ([email protected])

Тема: а то я не знаю.

прямо открыла Америку, и не надо орать, у меня голова разболелась от твоих воплей.

Глава 5

— Вот мы и дома! — так сказал папа, когда мы с ним впервые вошли в дом его новой жены. Папа широко раскинул руки, как бы говоря: Неплохо, да?

Наш дом в Чикаго был скромным, приземистым, с низкими потолками — этакий коренастый, крепко сбитый борец. Этот же дом — настоящий король выпускного бала: высокий, холеный, с идеальными белоснежными зубами, победитель по жизни. Белые кожаные диваны. Белые стены. Белые книжные полки. Мало того, что папина новая жена платит за мое обучение. Теперь я еще постоянно трясусь, как бы не насажать жирных пятен от рук на эту ослепительную красоту.

Здесь мы не дома. Возможно, кому-то покажется странным, что я поселилась в особняке прямиком из телешоу «По домам!» и чем-то еще недовольна, но я очень скучаю по нашему старому дому, который Пателы купили в первый же день, как только папа выставил его на продажу. Теперь в моей комнате спит Айша. В моей прежней комнате, где со стен сняты старые киноафиши, и коллажи из книжных обложек, и наши со Скар фотографии, на которых мы корчим смешные рожи. Здесь меня поселили в одной из многочисленных гостевых спален, каждая из которых обставлена с таким расчетом, чтобы сразу отбить охоту злоупотреблять гостеприимством хозяев. Я сплю на антикварной кушетке — она хорошо бы смотрелась в качестве декорации на картинках в стиле пин-ап, где фигуристые красотки демонстрируют свои подвязки, — но спать на ней невозможно. В ванной, смежной со спальней, лежит дорогущее мыло с фирменными монограммами. Слишком шикарное, чтобы к нему прикасаться, не говоря уже о том, чтобы им мыться. Стены украшены произведениями абстрактного искусства, напоминающими поделки не слишком старательных третьеклассников. Единственное, что я добавила к обстановке, — Бесси, мою игрушечную плюшевую корову, и крошечную фотографию мамы и восьмилетней меня. Я повисла на ней, словно маленькая обезьянка, обхватив руками и ногами, хотя была уже слишком большой для этого. Я смотрю на нее снизу вверх, она на меня — сверху вниз. В ее глазах — смех и любовь, в моих — обожание и страх. Я хорошо помню тот день, когда сделали этот снимок. Маме надо было куда-то уйти, и она пригласила няню, но эта няня меня пугала, и я не хотела отпускать маму, потому что вбила себе в голову, что если она сейчас выйдет из дома, то уже никогда не вернется.

— Тебе здесь нравится? — спросил папа, когда внес в «мою комнату» всю мою жизнь, уместившуюся в две большие спортивные сумки. Папа был взволнован и счастлив, словно маленький мальчик, который вел себя хорошо и теперь ждет похвалы, и мне не хотелось портить ему настроение. Когда мама слегла, папа сделался совершенно беспомощным. Это произошло очень быстро. Еще вчера все держалось на ней, мама была здоровой и бодрой, а сегодня вдруг разом лишилась сил. Диагноз: «рак яичников», четвертая стадия. Мама сделалась такой слабой, что не могла даже подняться с кровати, не говоря уж о том, чтобы заниматься повседневными делами: готовить еду, ездить по магазинам, следить, чтобы вовремя пополнялся запас туалетной бумаги.