Остап наклонил голову, напряжённо вспоминая.
– Кажется, конфликт в Украине… – неуверенно произнёс он, переводя задумчивый взгляд на Игоря Васильевича – Но ему же никто не поверит. Примут за психически нездорового человека. Нет, лучше не надо…
– Ну, тогда конечно… – согласился Владимир Дмитриевич.
Мощная, белая вспышка ослепила Игоря Васильевича.
Первое время он думал, что висит в воздухе. Когда ноги, наконец, коснулись твёрдой поверхности, его повело в сторону, и он схватился рукой за перила. Постепенно перед глазами стала проявляться картина того места где он находился: подъезд, лестничный марш, исписанные стены, серое стекло в оконной раме. И больше никого и ничего. Ему казалось, эта вспышка выбила из сознания какие-то очень важные воспоминания о только что произошедших событиях, и теперь эти воспоминания, поднятые в воздух ударом вспышки, медленно кружили возле его невидимым, невесомым шлейфом и казалось, и он надеялся, и ждал этого, что они "успокоятся и сядут на место". Но он напрасно ждал. Их словно унесло порывом ветра. Унесло безвозвратно и окончательно, как сигаретный дым, оставивший после себя лишь специфический запах, исчезновение которого в безмерном пространстве Вселенной, всего лишь вопрос времени. Так оно и случилось: как ни ждал Игорь Васильевич, но воспоминания к нему не вернулись. Он осознавал лишь только то, что сейчас идёт в магазин за автоматическими пробками.
Проснувшись на следующее утро, Игорь Васильевич ощутил в себе какие-то странные и удивительные перемены: у него появилось стойкое равнодушие к алкоголю.
