Три ошибки Шерлока Холмса - [110]

Лорд Уордингтон издал какой-то нечленораздельный звук и буквально упал в кресло, стоявшее возле его стола. Лоб его светлости был уже совершенно мокрый от пота.

— Теперь я понимаю, почему Гендон держал вас так крепко в своих руках! — воскликнул Холмс. — Он знал о том, что вы двоеженец, а наш закон суров к таким преступлениям. И так, вы написали своему дружку из Америки и попросили привезти вам ребёнка, перед тем уговорив вторую супругу, — вторую законную супругу — усыновить незаконного, как она думала, ребёнка. Вы женились на леди Элинор из-за её состояния, не так ли?

— Мы были в детстве обручены, а к моменту смерти отца наше состояние сильно подтаяло, — прошептал лорд Уордингтон.

— Ну, это-то я знаю. А потом, когда неожиданно и вопреки приговору врача леди Элинор родила сына, она потребовала, чтобы Джона отлучили от рода Уордингтонов. И вы сделали это! И после этого спрашиваете, как я смею?! Вы, с самого рождения раздавивший своего сына?! А когда Гендон убил Леера, подменил сапфиры и в убийстве обвинили Джона, вы что же, утешались тем, что Леер всё равно уже мёртв, а Джон всё равно уже стал вором?!

— Я не знал, что сапфиры подменены, — прошептал герцог. — Я только потом стал догадываться...

— Потому что до этого познакомили Гендона по его просьбе с ювелиром леди Элинор, мсье Кастеном, в Париже. Это у него он заказал подделку, привезя ему портрет миссис Леер с изображёнными в её ушах «глазами Венеры», Миссис Леер позировала художнику Флемингу за год до похищения сапфиров, портрет был куплен вами на аукционе, а потом куда он делся? Его нет в вашей галерее! Сами отдали Гендону, или он увёз у вас?

— Я ему подарил, — простонал лорд Уордингтон. — Но, клянусь Богом, я не подозревал, для чего протрёт нужен Брейсу. Уже потом у меня зашевелились подозрения, когда один знакомый рассказал, что видел в Италии, в театре, знаменитую миланскую красавицу с серьгами, очень напоминающими нашумевшую подделку. Я тогда и подумал... Но Джон уже был в Австралии.

— А о том, что Леера убил Гендон, а свалил всё на вашего сына, вы не догадывались?! — теряя самообладание, воскликнул Шерлок. — Вы не догадывались, что он навёл Джона, которого перед тем совратил и сделал вором, на эти самые сапфиры, чтобы свалить на него убийство?! Гендон не сам замыслил это виртуозное преступление, он был членом шайки профессора Мориарти. «Глаза Венеры» нужны были Мориарти, чтобы подарить их своей куртизанке-жене. Вы этого не знали?!

— Нет, нет, нет!!! — вскричал лорд Уордингтон. — Ради бога, чего вы хотите от меня?!

— И вы не знали, — продолжал Шерлок, — что именно за это несовершенное им убийство Джон был приговорён к смерти?! Или вас устраивала его смерть? Как же, позор вашего благородного рода!

Лорд герцог привстал в кресле, судорожно хватая ртом воздух.

— Я истратил пять тысяч фунтов на адвокатов, чтобы заменить приговор.

— Пожизненной каторгой? — теперь пошатнулся Шерлок, у него вдруг застучало в висках и мучительно заныла нога. — Вы хотели, чтобы он навсегда исчез, не так ли, милорд? Но, кажется, я зря всё это говорю. У вас же шерсть растёт на сердце!

— Что вам нужно? — снова заплетающимся языком спросил герцог.

— Мне нужно доказательство законного происхождения лорда Кромуэла, вашего сына. Мне нужно признание вами его прав на титул и наследство. Мне нужно, наконец, чтобы вы сказали мне, где искать вашего омерзительного сообщника. Вас я не трону, не бойтесь, я никому не покажу этой вашей рекомендации, данной лже-садовнику, не обнародую вашей связи с убийцей.

— Он охотно припутает меня, если дело дойдёт до суда! — воскликнул лорд Уордингтон.

— Конечно, только кто ему поверит? Не бейтесь, вашего соучастия в преступлениях Гендона не докажет ни один суд, а я сделаю всё возможное, чтобы тень не пала и на ваше доброе имя. Я делаю это не ради вас, милорд, вы мне отвратительны, но ради Джона. Верно, у его матери было чистое сердце.

— Да, удивительно чистое, — странно улыбаясь, прошептал Уордингтон. — А как... как вы собираетесь доказать невиновность Джона?

— По сути дела, она уже доказана, — Шерлок опять опустился на стул и, слегка сморщившись, сжал рукой левое колено. — Я вчера виделся с ещё одним человеком, милорд, с моим другом, доктором Уотсоном. Это было нелегко: доктор живёт сейчас в моей квартире на Бейкер-стрит, а там дежурит полиция. Но мне удалось его вызвать оттуда, мы поговорили, и я узнал, что почти все доказательства собраны, и подлинные сапфиры уже нашлись. Между прочим, они снова были у вашего друга, мистера Гендона, он украл их у вдовы Мориарти. Вы это знали?

— Нет.

— Я так и думал. Вас интересует, кто занимался расследованием, покуда я добирался сюда из Австралии? Я и сам мучился вопросом, найдётся ли такой человек, который окажется способен докопаться до истины, когда прошло столько лет. И нашёлся, милорд! Представьте! Возможно, это — второй Шерлок Холмс, хотя я сам же всегда утверждал, что второго быть не может. Как бы там ни было, мне осталось сделать немногое. Дело Джона будет пересмотрено, он не останется на каторге до конца жизни, а быть может, и я надеюсь на это, быть может, и не вернётся туда.